Валентин Алексеев - Тридцатилетняя война

Только относительное равновесие двух главных соперников в борьбе за Венгрию - Габсбургов и Турции- позволяло трансильванским князьям сохранять свою самостоятельность. Им приходилось примыкать то к одному, то к другому из своих сильных соседей, из опасения перед прямой агрессией или из желания воспользоваться временной слабостью одного из них.

С начала XVII в. трансильванцы, восстав против совсем уж по-хозяйски расположившихся у них Габсбургов, ориентировались преимущественно на Турцию. Трудности, переживаемые Габсбургами в связи с войной в Чехии и Германии, породили у князя Габора Бетлена смелые надежды на отвоевание западных районов Венгрии, и он открыто заявлял о своих претензиях на венгерскую королевскую корону.

Однако эта задача не была легкой. Внутреннее положение Трансильвании было столь же неустойчивым, как и внешнее. Страна не обладала ни национальным, ни религиозным единством, что придавало классовым противоречиям особенно резкий характер. Румынское крепостное крестьянство, исповедовавшее православную религию, католическое и протестантское венгерское дворянство, немецкое бюргерство - всех их надо было поставить на службу политическим целям князя.

Стараясь поддерживать в стране внутренний мир, не допуская религиозных преследований, Бетлен в то же время ставил на первый план интересы венгерских феодалов. Он поощрял развитие венгерской литературы, сам писал стихи на венгерском языке, заботился о том, чтобы латынь не вытесняла венгерский язык из государственных учреждений.

Если венгерские магнаты, свободные поселенцы - секлеры (одно из венгерских племен) - и немецкие горожане еще как-то считались друг с другом, то румынские крепостные были совершенно бесправны. Феодалы румынской национальности с течением времени или выехали из Трансильвании или слились с венгерской знатью, переняв язык, обычаи и религию хозяев страны. Сохранившие же национальность и веру предков крестьяне были лишены права на самоуправление и обременены тяжелыми барщинами. Они не могли обращаться на дворян в суд, а за ношение оружия крестьянину отрубали правую руку. Румынские крепостные ненавидели своих угнетателей, неоднократно поднимали восстания и даже в мирное время старались вредить им чем только могли.

Далеко не всегда мог положиться Бетлен и на венгерскую знать. Бывало и так, что в разгар успешной военной кампании восстание в тылу заставляло его прерывать поход и поспешно возвращаться в Трансильванию.

Трансильванские вооруженные силы, состоявшие из легкой кавалерии, были очень хороши для "малой войны" - для налетов на обозы, для неожиданных нападений, но с большим трудом выдерживали наступление противника, имеющего в своем распоряжении пехоту и артиллерию.

Все эти слабые стороны Бетлен старался возместить искусством своей поистине головоломной дипломатии. Частые маневры, упорное нежелание открыть свои намерения даже друзьям, нарушение принятых обязательств приводили подчас даже в отчаяние союзников Трансильвании и давали пищу для обвинений ее правителей в природном вероломстве и лукавстве. На самом деле, повторяем, это было следствием чрезвычайно неустойчивого внутреннего и международного положения государства.

Отделавшись от Бетлена, Валленштейн имел еще много хлопот в чешских землях.

Недовольство чешского населения новыми, габсбургско-католическими порядками привело к многочисленным восстаниям и волнениям сразу после Беломорской битвы. Остатки разбитой армии Фридриха V, отдельные лишившиеся поместий чешские дворяне, скрывающиеся от преследований протестантские священники - все они объединялись с крестьянами и горожанами для нападений на имперских солдат, чиновников и на иезуитов. К 1623 г. Габсбургам удалось подавить вооруженное сопротивление, причем отличились валленштейновские кирасиры и польские "лисовчики", не щадившие ни старого, ни малого.

В 1625-1627 гг. волна народного возмущения в чешских землях поднялась с новой силой. Кроме событий в Австрии этому способствовало также прибытие в Силезию и Моравию вместе с войсками Мансфельда чешских эмигрантов. Валленштейн после заключения мира с Бетленом должен был заняться усмирением восставших и изгнанием из Моравии и Силезии остатков войск Мансфельда. Лишь после этого он мог думать о борьбе с главными силами датского короля.

В Верхней Австрии баварские войска терпели поражение за поражением от восставших крестьян,- к которым присоединились горожане, дворяне и даже австрийское чиновничество. Среди придворных Фердинанда II нашлись сторонники поддержки восставших, но император не хотел ссориться с Баварией. Он договорился с восставшими, что не позднее 1628 г. возьмет управление Верхней Австрией в свои руки, а баварцы обещали не размещать в течение оставшегося времени войска на постой без согласия жителей и восстановить права местного самоуправления.

Как часто бывало в подобных случаях, баварцы после соглашения напали на начавших успокаиваться повстанцев. Постоянная ошибка повстанцев всех времен! Удар врасплох во время переговоров или после соглашения прочно вошел в арсенал методов подавления восстаний, которые не удалось ликвидировать в зародыше.

Баварскими войсками командовал Паппенгейм, только что вернувшийся из Италии, где он отличился успешной обороной испанской крепости Рива от французов. С неукротимой смелостью обрушился он на австрийских крестьян, но вскоре был вынужден признать, что с таким упорным и опасным врагом он не встречался до сих пор ни в одной битве. "Они дерутся как адские фурии,писал Паппенгейм,- и принимают смерть без оха и вздоха". Крестьяне были разбиты, но победа так дорого обошлась баварцам, что, не желая более оставаться в мятежной стране, они без проволочек передали ее в 1628 г. Фердинанду II.

Весной 1627 г. Валленштейн вернулся на север Германии. Немецкие союзники Христиана IV покидали его, датские войска были загнаны в Ютландию и разгромлены в нескольких боях. Датский король со своими военачальниками и с остатками армии бежал на острова, неприступные для имперцев благодаря господству датского флота на море. Датчане сохранили за собой лишь некоторые опорные пункты на немецком побережье. Не только союзные Дании княжества, но и лояльные императору Померания и Бранденбург были заняты имперскими войсками.

Войска Тилли в это время немилосердно хозяйничали в Брауншвейге между Везером и нижней Эльбой. За короткое время они сожгли здесь триста деревень. Население - ярые протестанты по религиозным убеждениям - оказало отчаянное сопротивление. Много крестьян и горожан ушли в партизаны ("гарцшютцен", как их называли).

Католическая знать бурно требовала генерального передела феодальных владений в протестантской Германии, родственники императора, жаждавшие принять участие в дележе, подбивали его на опрометчивые шаги; церковь, наиболее заинтересованная в перераспределении собственности, подогревала страсти. Для начала принялись за более слабых: мелких князей и имперские города. Фердинанд II приказал им вернуть католической церкви когда-то отобранное у нее имущество. От более крупных князей требовали частичных уступок, причем не оставалось сомнений, что на этом дело не остановится.