Владимир Бурцев - Протоколы сионских мудрецов

Мы убедили, что прогресс приведёт всех гоев к царству разума.

Наш деспотизм и будет таковым, ибо он сумеет, разумными строгостями, замирить все волнения, вытравить либерализм из всех учреждений.

Когда народ увидел, что ему, во имя свободы, делают всякие уступки и послабления, он вообразил себе, что он — владыка, и ринулся во власть, но, конечно, как и всякий слепец, наткнулся на массу препятствий; бросился искать руководителя, не догадался вернуться к прежнему и сложил свои полномочия у наших ног.

Вспомните французскую революцию, которой мы дали имя «великой»: тайны её подготовления нам хорошо известны, ибо она вся — дело рук наших.

С тех пор, мы водим народы от одного разочарования к другому, для того, чтобы он и от нас отказался в пользу того Царя-деспота Сионской крови, которого мы готовим для мира.

В настоящее время мы, как международная сила, неуязвимы, потому что, при нападении на нас одних, нас поддерживают другие государства.

Неистощимая подлость гоевских народов, ползающих перед силой, безжалостных к слабости, беспощадных к проступкам и снисходительных к преступлениям, не желающих выносить противоречий свободного строя, терпеливых до мученичества перед насилием смелого деспотизма, — вот что способствует нашей независимости.

От современных премьеров-диктаторов они терпят и выносят такие злоупотребления, за меньшее из которых, они обезглавили бы двадцать королей.

Чем же объяснить такое явление, такую непоследовательность народных масс в отношении своём к событиям, казалось бы, одного порядка?

Объясняется это явление тем, что диктаторы эти шепчут народу, через своих агентов, что они злоупотреблениями теми, наносят ущерб государствам для высшей цели — достижения блага народов, их международного братства, солидарности и равноправия.

Конечно, им не говорят, что такое соединение должно совершиться только под державой нашей.

И вот народ осуждает правых и оправдывает виновных, всё более и более убеждаясь, что он может творить всё, чего ни пожелает.

Благодаря такому положению вещей, народ разрушает всяческую устойчивость и создаёт беспорядки на каждом шагу.

Слово — «свобода» выставляет людские общества на борьбу против всяких сил, против всякой власти, даже Божеской и природной.

Вот почему, при нашем воцарении, мы должны будем это слово исключить из человеческого лексикона, как принцип животной силы, превращающей толпы в кровожадных зверей.

Правда, звери эти засыпают всякий раз, как напьются крови, и, в это время, их легко заковать в цепи.

Но, если им не дать крови, они не спят и борются.

Всякая республика проходит несколько стадий.

Первая из них заключена в первых днях безумствования слепца, мятущегося направо и налево, вторая — в демагогии, от которой родится анархия, приводящая неизбежно к деспотизму, но уже не законному открытому, а потому ответственному, а к невидимому и неведомому и, тем не менее, чувствительному деспотизму какой бы то ни было тайной организации, тем бесцеремонней действующей, что она действует прикрыто, за спиной разных агентов, смена которых не только не вредит, но воспособляет тайной силе, избавляющейся, благодаря этой смене, от необходимости тратить свои средства на вознаграждение досрочно прослуживших.

Кто и что может свергнуть незримую силу?!

А сила наша — именно такова.

Внешнее Масонствослужит слепым прикрытием ей и ее целям, но план действий этой силы, даже самое её местопребывание для народа всегда останется неизвестным.

Но и свобода могла бы быть безвредной и просуществовать в государственном обиходе, без ущерба для благоденствия народов, если бы она держалась на принципах веры в Бога, на братстве человечества, вне мысли о равенстве, которому противоречат сами законы творения, установившие подвластность.

При такой вере, народ был бы управляем опекой приходов и шёл бы смиренно и кротко под рукой своего духовного пастыря, повинуясь Божьему распределению на земле.

Вот почему нам необходимо подорвать веру, вырвать из уст гоев самый принцип Божества и Духа и заменить всё арифметическими расчётами и материальными потребностями.

Чтобы умы гоев не успевали думать и замечать, надо их отвлечьна промышленность и торговлю.

Таким образом, все нации будут искать своей выгоды и, в борьбе за неё, не заметят своего общего врага.

Но, для того чтобы свобода окончательно разложила и разорила гоевские общества, надо промышленность поставить на спекулятивную почву: это послужит к тому, что отнятое промышленностью от земли не удержится в руках и перейдёт к спекуляции, то есть, в наши кассы.

Напряжённая борьба за превосходство, толчки в экономической жизни создадут, да и создали уже, разочарованные, холодные и бессердечные общества .

Эти общества получат полное отвращение к высшей политике и к религии.

Руководителем их будет только расчёт, то есть, золото, к которому они будут иметь настоящий культ, за те материальные наслаждения, которые оно может дать.

Тогда-то, не для служения добру, даже, не ради общества, а из одной ненависти к привилегированным, низшие классы гоев пойдут за нами, против наших конкурентов на власть интеллигентов-гоев.

Какую форму административного правления можно дать обществам, в которых подкупность проникла всюду, где богатства достигают только ловкими сюрпризами полумошеннических проделок, где царствует распущенность, где нравственность поддерживается карательными мерами и суровыми законами, а не добровольно воспринятыми принципами, где чувства к родине и к религии заперты космополитическими учреждениями?

Какую форму правления дать этим обществам, как не ту деспотическую, которую я опишу далее?