Анатолий Фоменко - Империя – I

А. М. Петров говорит:

«У нас какая-то невероятная путаница по поводу появления огнестрельного оружия в Азии . Почему-то бытует совершенно нелепое мнение, будто решающее значение в знакомстве с ним Востока сыграли европейцы после прихода их кораблей в Индийский океан; то есть после Великих географических открытий. На самом деле все по-другому.

В 1498 году Васко де Гама обогнул мыс Доброй Надежды и вышел в Индийский океан. В 1511 году португальцы приступили к осаде крупнейшего центра межазиатской морской торговли Малакки. Каково же было их удивление , когда на их залпы Малакка тоже ответила артиллерийским огнем … После взятия города там было обнаружено более трех тысяч небольших пушек» [122], с.86.

«Тимур при своей жизни (а умер он в 1405 году) успел применить огнестрельное оружие в ряде сражений . Известен также факт использования тюрками при осаде Константинополя в 1453 году огромной девятнадцатитонной пушки » [122], с.87.

В своих «Записках» основатель империи Великих Моголов – Бабур «с особой скрупулезностью фиксирует все, что связано с огнестрельным оружием. Первая запись появляется еще в Средней Азии в 1495-1496 годах… В ней говорится об удачной стрельбе пушек , пробивших брешь в башне… В 1526-1527 годах описывается весь процесс отливки тюрками-оружейниками большой пушки и затем ее испытаний… И таких записей о мортирах, ружьях, пушках , их изготовлении тюркскими и другими восточными оружейными мастерами без европейской помощи у Бабура – множество» [122], с.87.

Таким образом, традиционное мнение, будто огнестрельное оружие производилось исключительно на Западе и лишь затем было привезено западными европейцами на Восток, – неверно. По-видимому, это «мнение» было специально придумано в рамках создания в XVI-XVIII веках общей концепции о «дикости» Востока по сравнению с цивилизованным Западом.

Сведения о том, куда в действительности ходили русско-ордынские великие князья во время великих = «монгольских» походов, весьма противоречивы в романовской истории. Например, Н. М. Карамзин сообщает, что «князья наши завоевали Ясский город Дедяков (в Южном Дагестане), сожгли его, взяв знатную добычу, пленников, и сим подвигом заслужили отменное благоволение Хана, изъявившего им оное не только великою хвалою, но и богатыми дарами» [362], т.4, глава 5, столбец 80.

Однако мнение Н. М. Карамзина, что указанный поход был направлен в южный Дагестан, противоречитмнению князя М.Щербатова, который писал, что летописцы российские под именем Яссы подразумевают жителей юго-западной Литвы . Он считал, что на самом деле во время этого похода русские войска ходили на какой-то польский город в верховьях Прута.

М. Щербатов при этом следовал иностранному историку Дегину. В. Н. Татищев вообще считал, что поход был направлен за Днестр. См. [362], примечания к тому 4, к главе 5, столбец 58.

Архангелогородский летописец говорит, что упомянутый выше город Дедяков или Тетяков находится в Карелии [362], примечания к т.4, главе 5, столбец 59.

На этом примере мы видим огромный разброс мнений – где же находился город Дедяков, захваченный русскими князьями в «монгольском» = великом походе. То ли в южном Дагестане, то ли в Карелии, то ли в Польше, то ли в Литве, то ли за Днестром! Объяснение такому разбросу мнений простое. Романовские историки пытались всячески скрыть, уничтожить описания западных походов Орды . То есть походов, во время которых Русь-Орда колонизировала Западную Европу. Романовские историки изо всех сил старались изобразить западные походы как местные, локальные российские события.

В русских источниках до XVII века название шведской столицы звучало как Стекольна [578], книга 2, с.451. То есть Стокгольм это был город Стекольный . Там, по-видимому, делали хорошее стекло. В частности, для имперского московского двора. И вообще для нужд Империи. И лишь потом, после развала Великой = «Монгольской» Империи, название стекольный местные власти, по-видимому, переделали в Стокгольм , дабы забыть о том, что они были когда-то частью русско-ордынской Империи.

Настоящий раздел основан на материалах и наблюдениях наших читателей, посетивших Киккский Монастырь на острове Кипр в 1998 году и обнаруживших интересные факты, о которых нам сообщили. Эти факты объясняются нашей реконструкцией.

На острове Кипр есть известный монастырь Киккоса. Полное его название таково: «Святой, Царский и Ставропигийский Монастырь Богоматери Киккоса» [410], с.8. Считается, что монастырь был основан якобы в конце XI – начале XII веков по личному указанию византийского императора Алексея Комнина. То есть, согласно нашей реконструкции, в эпоху Иисуса Христа.

«Центром Святой Обители Киккоса является икона Богоматери, которая, как передается от поколения к поколению, писана рукой Апостола Луки с самой Богоматери … В 1576 году Икона была покрыта серебряным и золотым окладом, новый оклад был сделан в 1795 году. Лик ее покрыт и покров ее не снимается никогда » [410], с.9.

Зададимся вопросом, почему лик Иконы никогда не открывается? Объяснение, данное в книге [410], на этот естественный вопрос не отвечает. Говорится следующее: «Либо потому, что таково было пожелание императора Алексия, либо для того, чтобы внушать большее почтение» [410], с.9. Однако ясно, что лик Иконы открывался хотя бы для того, чтобы изготовить для нее оклад в 1576 году (старый оклад) и в 1795 году (новый оклад). Ведь совершенно ясно, что нельзя изготовить оклад, не увидев икону. Напомним, что в окладе делается прорезь для лика. Кроме того, известно, что «в 1669 году патриарх Александрии Герасим осмелился приподнять покров, чтобы увидеть лик Божьей Матери, но был наказан за свой кощунственный поступок и был вынужден со слезами на глазах просить прощения у Бога» [410], с.9.

О храме, в котором сегодня находится Икона, известно следующее.

«Храм был построен специально, чтобы принять Святую Икону. В начале он был деревянным, как и весь монастырский комплекс… После пожара 1541 года храм был капитально обновлен и вместо дерева для новых построек был использован камень… Иконостас, как нам сообщает соответствующая надпись, был сооружен в 1755 году, то есть сразу после пожара 1751 года» [410], с.12-13. Считается, что монастырские архивы погибливо время пожаров 1751 и 1813 годов. Именно эти пожары, как нас пытаются уверить сегодня, «погубили плоды духовного труда и произведения искусства, накопленные в течение веков, обратили в пепел важные рукописи и исторические документы» [410], с.13.