Ирина Рудычева - Окружение Гитлера

© В. М. Скляренко, М. А. Панкова, И. А. Рудычева, В. В. Сядро, 2016

© Е. А. Гугалова, художественное оформление, 2016

© Издательство «Фолио», марка серии, 2007

Генрих Гиммлер, Йозеф Геббельс, Герман Геринг, Рудольф Гесс, Мартин Борман, Генрих Мюллер – все эти нацистские лидеры составляли ближайшее окружение Адольфа Гитлера. Во времена Третьего рейха их называли элитой нацистской Германии, после его крушения – подручными и пособниками фюрера, но никогда – соратниками. Хотя, казалось бы, именно последнее определение, подразумевающее «единомышленников», «товарищей по борьбе», «сподвижников», более всего могло бы соответствовать их отношениям. Тем более, что все они не просто разделяли взгляды Гитлера, исполняли его любые замыслы и указания, но и, буквально, обожествляли своего кумира и даже готовы были отдать за него жизнь. Все они видели в нем вождя, предлагающего новое устройство немецкого государства, трибуна, способного повести за собой народ, единственного человека, который может возглавить национальное возрождение Германии.

Одним из свидетельств такого восторженного восприятия Гитлера является восторженная тирада Рудольфа Гесса: «Мы верим, что фюрера прислало нам Проведение для выхода из глубочайшей нужды. Поддерживая Гитлера, мы выполняем волю того, кто прислал нам фюрера. Мы, немцы, встанем под знамена фюрера и пусть будет, что будет!»

Помимо этого желания национального возрождения страны после унизительного Версальского мира, у Гитлера и его команды было еще много общего. Практически у всех будущих нацистских лидеров на жизненном пути происходило нечто такое, что сформировало у них различные комплексы – чаще всего ущербности или несовершенства. Прежде всего это касалось физических недостатков. Так, Гиммлер был слаб зрением, из-за чего его (так же, как и Гитлера) не хотели брать в армию, а Геббельс в результате перенесенной в детстве болезни хромал на правую ногу, в связи с чем постоянно слышал за спиной унизительные насмешки товарищей, называвших его «маленьким мышиным доктором». Еще одной причиной, вызывающей чувство неполноценности, было их происхождение: большая часть окружения фюрера не принадлежала к правящей верхушке общества, но мечтала в нее войти. Взять хотя бы Мартина Бормана – сына сержанта кавалерийского полка, унаследовавшего от папаши грубость, неотесанность и плохие манеры, или Йозефа Геббельса, родившегося в многодетной семье мастера по производству газовых фонарей, или Генриха Мюллера, происходившего из скромной семьи управляющего и начавшего трудовой путь учеником-подмастерьем на баварском авиационном заводе. Не блистали будущие нацистские бонзы также высокой культурой и образованием, за исключением разве что Рудольфа Гесса и Йозефа Геббельса.

Еще одной объединяющей чертой для большинства лиц из окружения Гитлера было критическое, скептическое отношение к христианству, стремление к созданию новой религии, склонность к мистике.

Но более всего поражает то, что ни один из этих деятелей не мог служить эталоном «чистокровного арийца», соответствие которому в нацистской Германии являлось главным критерием расовой полноценности человека. Во-первых, практически у всех из нацистских бонз среди родственников, близких или далеких, были евреи. Во-вторых, в их внешности отсутствовали типичные арийские параметры, типа крепкие, высокие, голубоглазые блондины с золотистой кожей, длинным черепом и тонкими губами. Увидев у самих творцов «расовой теории» несоответствие между стандартами «породы» и реальностью, современники наградили их издевательскими прозвищами: уродливого карлика доктора Геббельса называли «усохшим германцем» и «колченогой обезьяной», смуглолицего Гесса – Египтянином и Черной Бертой, а растолстевшего Геринга – «летающим боровом».

Если верить словам известного немецкого христианского мистика, провидца и теософа XVII века Якоба Бёме о том, что «тело несет на себе отпечаток внутренних сил, которые им движут», то их внешность красноречиво свидетельствовала о духовной деградации. Отмечая это, французский историк Жак Деларю писал: «…убийцы несут на себе клеймо скотства. И большинство нацистских руководителей иллюстрирует это правило: у Рёма была голова душегуба, физиономия Бормана могла внушать только ужас, у Кальтенбруннера и Гейдриха были рожи убийц. Что касается Гиммлера, лицо его было гладким, но безнадежно банальным».

При этом изначально все они мало чем отличались от окружающих. Преступная сущность стала проступать на их лицах, как обезображивающие черты на портрете Дориана Грея, постепенно, по мере деградации их личностей. Это явление было справедливо подмечено историком Б. Л. Хавкиным, который писал: «Если взглянуть на биографии главарей германского национал-социализма, можно прийти к парадоксальным выводам: обыкновенные, на первый взгляд, люди мутировали, превращались в монстров, способных пойти на любые преступления. Типичный для Третьего рейха пример „банальности зла“ представлял собой рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер».

Убедительным примером такого рода паталогической трансформации личности является и Герман Геринг. В подтверждение этого сошлемся на мнение еще одного нацистского лидера, генерала Гейнца Гудериана. В своих воспоминаниях он писал о том, что этот «грубый человек, с совершенно бесформенным телосложением», «проявил на первых порах своей деятельности большую энергию и заложил основы современных военно-воздушных сил Германии». А далее отмечал, что, взойдя на вершину власти, Геринг поддался соблазнам вновь приобретенной власти: «…он выработал привычки феодального властелина, начал коллекционировать ордена, драгоценные камни, разные антикварные вещи, построил знаменитый дворец „Карингаль“ и обратился к кулинарным наслаждениям, причем достиг в этой области заметных успехов. Однажды, углубившись в созерцание старинных картин в одном замке в Восточной Пруссии, он воскликнул: „Великолепно! Я теперь человек эпохи Возрождения. Я люблю роскошь!“ Он одевался всегда вычурно. В „Карингале“ и на охоте он подражал в одежде древним германцам, на службу появлялся в форме, не предусмотренной никакими уставами: в красных юфтевых ботфортах с позолоченными шпорами – обуви, совершенно немыслимой для летчика. На доклад к Гитлеру он приходил в брюках навыпуск и в черных лакированных башмаках. От него всегда пахло парфюмерией. Лицо его было накрашено, пальцы рук украшены массивными кольцами с крупными драгоценными камнями, которые он любил всем показывать».