Андреас Хилльгрубер - Отто фон Бисмарк (Основатель великой европейской державы - Германской Империи)

Бисмарк вызвал еще больший накал конституционного конфликта, заострив вопрос о власти. Вследствие отказа палаты депутатов одобрить финансирование военной реформы возник дефицит бюджета, не предусмотренный конституцией («теория дырок»). Соответственно правительство должно в отсутствие законодательной базы поднять налоги и оспорить государственные расходы по бюджету, в том числе и на военную реформу. «Я пришел к компромиссу, — писал Бисмарк, — ибо за неимением компромисса возникают конфликты, а конфликты перерастают в вопрос о власти, а поскольку жизнь государства не может замереть ни на миг, то тот, кто обладает властью, должен ее применять». Либеральное большинство, избранное в соответствии с трехступенчатой системой выборов, непоколебимо оставалось на своих местах — еще три года Бисмарку предстояло руководить без бюджета. Поэтому в момент наивысшего накала конфликта он взвесил все варианты и в период с октября 1863 года по январь 1864 года провел с президентом Всеобщего германского рабочего союза Фердинандом Лассалем несколько консультаций по вопросу о возможности обратить оружие всеобщего равного избирательного права против либералов, извлекавших для себя пользу из трехступенчатой системы выборов. Глава правительства надеялся, что сможет мобилизовать против либералов консервативно настроенные массы сельского населения, в то время как Лассаль делал ставку на то, что в Пруссии, идущей по пути интенсивного промышленного развития, в течение длительного периода будут преобладать голоса рабочих за социалистическую партию. В ходе бесед с Лассалем, затрагивавших и социальные вопросы, Бисмарк, опровергая либеральные взгляды, настаивал на праве государства регулировать конфликты между трудом и капиталом и in nuce [21] Вкратце, в сжатом виде (лат.). излагал свой взгляд на решение классовых проблем, исходящее от правительства («сверху»).

Однако Бисмарк отказался от использования всеобщего равного избирательного права, так как оно могло привести к революции. Он также отмежевался от планов государственного переворота, вынашиваемых некоторыми ультраконсерваторами и, прежде всего, главой военного кабинета Эдвином фон Мантейфелем. Это объяснялось тем, что государственная бюрократия, вопреки симпатиям многих чиновников, продолжала сотрудничать с либералами, и «затишья» в жизни государства не возникло. Военная реформа была реализована при отсутствии правовой основы; Бисмарк теперь демонстрировал по отношению к палате депутатов Пруссии лишь иронию и насмешки. Итог был таков: сердцевина прусского военного и чиновничьего государства не была затронута этим конфликтом, тем более что либералы не выдвинули принципиального требования о преобразовании Пруссии в парламентарную монархию, где армия подлежала бы парламентскому контролю, а роль короля свелась бы к чисто представительским задачам.

К Бисмарку, который вначале довольно сильно волновался, вследствие такого исхода конфликта в течение нескольких месяцев вновь вернулась прежняя невозмутимость. Однако к начальной, бурной фазе следует отнести внешнеполитическую акцию Бисмарка, которую можно расценить как «Бегство вперед»; поскольку она была нацелена ни больше ни меньше как на принятие быстрого решения в противостоянии с Австрией на общегерманском театре развития событий. В декабре 1862 года состоялся обмен острыми репликами между Бисмарком и австрийским посланником в Берлине, графом Кароли. Прусский премьер-министр с непривычной откровенностью выступил в угрожающем тоне: его цель, завоевание Северной Германии Пруссией, должна быть достигнута «так или иначе», с Австрией или вопреки ей. В случае войны Ганновер будет «при первом залпе из пушек» занят прусскими войсками. Но: «мирное» решение вполне возможно на основе перехода Северной Германии в прусскую сферу влияния и заключения австро-прусского альянса. При этом политическая ориентация Габсбургской монархии в любом случае должна сместиться от Германии в направлении Юго-Восточной Европы. В случае несогласия Австрии Пруссия выйдет из Германского союза и «nous croiserons les bajonettes». [22] И мы скрестим оружие (фр.). Однако негативный исход зондирования позиции Наполеона III относительно нейтралитета Франции на случай австро-прусской войны заставил Бисмарка отказаться от решения политических проблем военным путем и применить имеющиеся рычаги там, где еще в 1860 году возможности казались ему наиболее благоприятными. Несмотря на то, что согласие между внутренней и общегерманской политикой Пруссии было невозможно из-за отказа либералов пойти на предложенный им в сентябре 1862 года компромисс, ввиду обострения конфликта и ужесточения позиции политических фронтов, 22 января 1863 года Бисмарк использовал против Австрии последний козырь немецкого национализма. В этот день во франкфуртском бундестаге не только потерпела поражение Австрия со своими планами реформирования Союза, весьма ограниченными и сконцентрированными только на интересах Габсбургской монархии. Прусский посланник Узедом по указанию Бисмарка огласил заявление принципиальной важности, в котором Пруссия высказалась за создание немецкого Национального парламента, избранного прямым тайным голосованием на основе равного избирательного права. Неприятие было всеобщим: со стороны второстепенных немецких государств, а также со стороны Австрии — из опасения за собственное существование, со стороны либералов всей Германии — поскольку этот маневр «министра конфликтов» они считали не более чем хитроумным тактическим ходом, а со стороны консерваторов — из принципа.

В тот же день (22 января 1863 года) в Польше вспыхнуло восстание против господства России, и поскольку речь шла о слабом звене на «стыке» политических образований Европы, начиная с Венского конгресса (1814–1815 гг.), то это событие тотчас же оказалось в центре международной политики и, разумеется, привлекло к себе интерес Бисмарка. Немецкая проблема на некоторое время осталась неразрешенной. Восстание в Польше (которое грозило перекинуться на прусскую провинцию Позен, заселенную преимущественно поляками) представилось Бисмарку шансом для восстановления связей с Россией и для противодействия сложившимся в Петербурге со времен Крымской войны тенденциям, партнерству с Пруссией предпочесть союз с Францией. Поскольку во Франции были широко распространены пропольские симпатии как либералов, так и католиков, подобный шаг со стороны России мог ослабить бразды правления в польской политике. В целом Бисмарк достиг своей цели, хотя успех отдельных шагов вызывал сомнения. Прежде всего это касается заключения Альвенслебенской конвенции, предусматривавшей тесное сотрудничество прусских и русских войск при подавлении восстания. Все же это можно назвать первым крупным политическим успехом, поскольку Наполеон III был вынужден сделать заявление не в пользу поляков, а значит, и не в пользу русской политики. Опасность союза России с Францией, который ограничил бы свободу действий Пруссии, отступила на длительный период. Кроме того, деятельность Бисмарка в период кризиса была содержательной в двух аспектах: относительно его взгляда на европейский «концерт» и относительно проблемы Польши.