Роман Литвинцев - Заря красного Забайкалья

В Чите красногвардейцы петровчане охраняли Государственный банк. В конце августа отряд «чуглитовцев», был послан выполнять задание С. Лазо. Петровчане совершил дерзкий налет на арсенал с оружием в Нерчинске. Об этом событии А. Гладких вспоминал так: «Буквально из-под носа белых вырвали винтовки… Это оружие было роздано по пути нашего отступления от станции Приисковая Забайкальской железной дороги до города Свободного Амурской железной дороги, в том числе были вооружены рабочие узловых депо станции Шилка, Ксеньевская, Могоча, Ерофей Павлович, Магдагачи и др. Это сыграло важную роль в разгроме врагов революции…» С уходом на восток последних эшелонов красной армии и красногвардейских отрядов и установления в Восточной окраине Белой Забайкальской государственности во главе с атаманом Семеновым, тотчас активизировались большевистские подпольные организации. Сильные подпольные группы образовались в Петровском Заводе. Одна из них была создана на станции. В ее состав вошли М. А. Сажин, А. П. Павлуцкий и другие. Руководил группой Афанасий Сергеевич Рыжков, паровозный кочегар. Вторая группа действовала на Петровском чугунолитейном заводе: А. А. Андреев, П. Колобов, А. П. Бухаров и другие. В одну из январских морозных ночей 1920 года небольшая группа партизан под командованием Евгения Владимировича Лебедева совершила налет на овчинно-шубный завод поселка. Погрузили на подводы и вывезли партизанам сотни полушубков, валенок, теплых рукавиц. Связным партизанского отряда, с заведующим производством овчинно-шубного завода, подпольщиком С. Р. Заводовским, отвечающим за подготовку этой смелой операции, был молодой партизан, храбрый разведчик Николай Негин, сын местного железнодорожника. Его не сломили горечь поражений, аресты, не человеческие пытки в семеновских застенках. В мае 1920 года Негин вступил в ряды партии большевиков и до конца своей короткой жизни оставался убежденным коммунистом. Навечно остались в истории гражданской войны 18 бойцов партизанского отряда, погибших в неравном, жестоком бою с японцами на Тарасовой заимке под селом Харауз, в 20 километрах от Петровского Завода. В этом бою погибли братья Кухтины – Василий, Михаил, Иван, Федор Лончиков, Федор Дьячковский, Иннокентий Томилов из Петровского Завода, и бойцы из сел Мухор-Шибирь, Новый Заган и Катаева. Командир отряда Радзевич до последнего патрона отстреливался от врагов. Партизан похоронили при большом стечении народа на кладбище Петровского Завода в братской могиле.

Белоэмиграция всегда воспринимала годовщины большевистского «Октября», как дни всенародного покаяния и траура России. Русские изгнанники, проживавшие в Маньчжу-Ди-Го, в 1938 году отмечали двадцатую годовщину начала борьбы за освобождение Родины под предводительством Атамана Семенова. По условиям времени и места день рождения Атамана 26 сентября принято было считать днем начала борьбы и днем признания заслуг Атамана. Как известно, Атаман Г. М. Семенов первым поднял знамя борьбы с большевизмом, сразу же после начала революции. Выступление это имело колоссальное значение, сейчас это как правило замалчивается и на передовую выдвигаются заслуги других деятелей белого движения, но именно Семенов стал первым, кто дал решительный отпор силам революции, тем самым подав пример к образованию и других антибольшевистских центров вооруженной борьбы. Выступление подтолкнуло колеблющихся и убедило сомневающихся. Знамя было поднято, нужный слова произнесены и вооруженная борьба начата. Походный Атаман Казачьих войск Урала, Сибири и Дальнего Востока Генерал-Лейтенант Г. М. Семенов является общепризнанным Вождем белого движения в 1920-30-х годах. Его имя было хорошо известно не только в местах русского рассеяния, но и в России.

В 1918 году, молодой, тогда еще никому неведомый, забайкалец Г. М. Семенов дерзко бросил вызов торжествующему свою победу над Россией советскому правительству и первый повел с ним беспощадную вооруженную борьбу. С горсточкой людей, без всяких средств, не имея всероссийского имени и не занимая видной должности в армии, атаман Семенов в чине есаула, не задумываясь над конечным исходом начатого дела – он начал свою борьбу с поработителями народа и разрушителями Великой России. Как писала белоэмигрантская пресса в Харбине в 1938 году: «Атаман до сего времени не сложил оружия».

Таков счастливый удел сильных, цельных натур, нс знающих вечных сомнений, половинчатости и компромиссов. Вероятно, этими своими качествами он был обязан и своей популярности среди наиболее стойких и активных слоев Российской эмиграции. Среди эмиграции существовала в корне отличная точка зрения на деятельность атамана Семенова, от той что бытовала в СССР, где его не иначе как японской марионеткой и палачом не именовали. Собрав вокруг себя горсть, беззаветно любящих Россию офицеров и казаков, есаул Семенов смело выступил с ними на защиту Российской государственности, законности и порядка.

Опять же в изданиях Союза казаков Дальнего востока об своем лидере писали так: «Тяжела и нервна была эта борьба, особенно в начале. Против тысячных банд, отлично вооруженных и снабженных матросов – этой «красы и гордости не русской революции, есаул Семенов мог двинуть лишь слабые силы своего Особого Маньчжурского Отряда, вооружение и снабжение которого заставляло желать лучшего. Но доблесть отряда и жертвенный патриотизм, вера в своего атамана творили чудеса и Особый Маньчжурский Отряд за все время упорной страды, не знал поражений». Действительно, прошло немного времени и имя «Семенов» стало страшным для большевиков и хорошо известным всей России. В большевистских газетах того времени, издававшихся в Чите и Иркутске, «товарищи комиссары» метали гром и молнии по адресу дерзкого казачьегого офицера, посмевшего с оружием в руках выступить против «рабочей крестьянской власти». Против Отряда Атамана Семенова, едва насчитывавшего в своих рядах несколько сотен офицеров и казаков, были брошены лучшие части из озверевших матросов и анархистов которых хотели использовать как пушечное мясо. Образовался целый противосеменовсжй фронт, которым командовал известный, заядлый большевик Лазо, имевший при себе в качестве начальника штаба генерала фон Таубе. Лазо получил категорическое приказание из коммунистической столицы Москвы – во что бы то ни стало «вышибить Маньчжурскую пробку» и открыть свободный, путь на Владивосток через Харбин для красных войск. Если бы Особый Маньчжурский Отряд не проявил исключительной стойкости, полоса отчуждены К. В. Ж.Д была бы захлестнута большевистским шквалом и жители счастливой «Хорватии» (прим. начальником правления К. В. Ж.Д был Дмитрий Леонидович Хорват) на собственном опыте познакомились со всеми прелестями «принудительного коммунизма» (военный коммунизм). Русское население полосы отчуждения К. В. Ж.Д не испытало всех ужасов большевистской революции только благодаря атаману Семенову и его Особому Маньчжурскому Отряду. «Маньчжурская пробка» была забита атаманом крепко и Лазо так и не удалось ее вышибить. К июлю 1918 года атаман Семенов со своим Отрядом стоял около ст. Оловянная, где произошла встреча Отряда с частями Гайды и Пепеляева.