Этьен Кассе - Ключ Соломона. Код мирового господства

Отпущенный «Варрава» остается во дворце прокуратора, «Христа» распинают вместе с еще двумя преступниками. Затем тело «Христа» (на самом деле — Варравы) хоронят в секретном месте и объявляют, что осуществилось чудесное воскрешение Сына Вожия (данная акция была запланирована по двум причинам: во-первых, из практических соображений, ведь кто-то мог, глядя на покойника, понять, что на самом деле имеет место подлог; во-вторых, с точки зрения идеологии выгодно было объявить Христа воскресшим и использовать данный мотив в доказательной базе альтернативной интерпретации Бога).

Собственно, данный план был успешно приведен в исполнение. А Иисус через некоторое время покинул дворец Пилата под именем… Петра.

Лишенной здравого смысла представляется беседа Христа с дьяволом; последний искушает Спасителя властью над миром. Если Бог един в своих ипостасях и Христос — его воплощение на Земле, такие предложения как минимум глупы: как можно искушать создателя вещи властью над ней? Ведь Бог сотворил мир, и тот ему по определению подвластен. Ну и как Иисус = Бог может быть искушаем властью над тем, что и так его? Либо дьявол блефует, надеясь на то, что Христос, в действительности, и не подозревает о своих прерогативах; либо автор(ы) Евангелия не додумали этот момент, как, впрочем, и многие другие (второе представляется более правдоподобным. А еще мне кажется, что текст Священного Писания оформлялся как бы впопыхах, в спешке, отсюда в нем и дикое количество «боговдохновенной» глупости).

Особый смысл имеет и сцена непорочного зачатия. Почему сексуальность вдруг стала порочной? Ведь ветхозаветные праведники помимо законных ясен пользовались услугами огромного количества любовниц и наложниц и при этом прекрасно уживались с Богом. С физиологической точки зрения процесс непорочного зачатия абсурден; рождение без повреждения девственной плевы вообще относится к разряду небылиц. Причем смысл того, что Мария так и осталась девой, неясен. Какой грех может заключаться в естественном стремлении к продолжению рода? Точно так же можно объявить греховными еду, питье и воздух, которым мы дышим.

В «Слове о господе нашем Иисусе Христе, како родился, подрастал и вырос» обстоятельства зачатия, беременности и родов матери Спасителя Марии расписаны достаточно подробно — и без всяких алогизмов. Привожу текст из книги о. Геннадия:

«По версии „Слова…“, Мария, будучи к тому времени замужней женщиной, в возрасте 17 лет посетила храм Соломона и возожгла в нем светильник, прося у Бога детей. К тому времени она два года прожила в браке с плотником Иосифом, но пока ни разу не беременела. В ответ на молитву Марии храм озарился волшебным светом, ей явился ангел Господень и объявил: „Сегодня зачнешь“.

Действительно, в эту же ночь состоялось зачатие, и Мария через 9 месяцев родила здорового младенца мужского пола. Роды застигли ее в хлеву: она принесла еду Иосифу, трудившемуся над ремонтом крыши у соседа Еноха. На стоны роженицы сбежались домочадцы Еноха и сочли случившееся отличным предзнаменованием. С их точки зрения, теперь скотина, обитающая в хлеву, должна была стать отменно плодовитой. Поэтому роженице и младенцу преподнесли подарки: Енох подарил благовония, его сыновья Иов и Исайя — мыльный корень и мешок зерна. Мальчик так громко и грозно вопил, что жена Еноха Лия сказала: „Не иначе, он вырастет и станет царем иудейским, вот и просит нас всех ему сейчас поклониться“. Как видите, никаких упоминаний о непорочном зачатии и сомнительном происхождении Христа от самого Бога (при наличии у Марии законного супруга!) в тексте „Слова…“ нет».

Небесполезно затронуть и еще один немаловажный вопрос. Церковь утверждает, что священные книги были созданы однажды и с тех пор не подвергались никаким исправлениям. Так ли это?

Я как-то особо не задумывался над этим вопросом до тех пор, пока не началась эпопея с Ключом Соломона и мне не пришло в голову написать книжку о его поисках. Конечно, кое на какие мысли меня наводило знакомство с материалами о. Геннадия, но в то время меня интересовала скорее идеологическая сторона его истории, нежели ее подоплека: меня интриговала сама ситуация преследования инакомыслия в России, провозгласившей себя борцом за свободу слова и демократию. Сама концепция альтернативной жизни Христа меня не слишком впечатляла: ведь регулярно предпринимаются рискованные и скандальные попытки «наследить» там, где вроде бы все чисто и прозрачно. Я к такого рода акциям отношусь достаточно настороженно. Тот же Дэн Браун представляется мне сомнительным пиарщиком, спекулянтом от журналистики и литературы.

Однако я отвлекся. Итак, взявшись разбираться с вопросом единовременности составления и каноничности текста Писания, я наметил программу освоения архивов, но тут мне пришло сообщение от одного моего странного приятеля, израильского археолога, который собаку съел, исследуя артефакты, восходящие к седобородой древности своего вечно гонимого всеми, кому не лень, народа. Аарон, рассказывая о своих текущих делах, заодно вскользь упомянул об одном позабавившем его курьезе:

Вчера приходили из движения «Евреи за Иисуса», долго парили мозги, потом всучили Евангелие. Забавы ради сравнил его с теми древнейшими вариантами, которые есть у меня на работе. Совсем разные книги.

Я попросил его поподробнее рассказать о том, что он имел в виду. Текст его ответа (не забывайте, что Аарон — весьма авторитетный специалист по истории Израиля рубежа нашей эры) достаточно важен для того, чтобы привести его здесь целиком:

Конечно же, каждый разумный человек понимает, что священные книги не создавались сразу в своем изначальном варианте. Библия много раз редактировалась, но даже в результате этих редакций из нее не удалось убрать всех противоречий и нелепостей. Потом, правда, с этой проблемой справились, причем весьма оригинальным образом.

Знаешь поговорку всех фальсификаторов на выборах — не важно, как проголосуют, важно, как подсчитают. Вот и тут ситуация один в один — не важно, что написано, важно, как перевести.

Перевод Библии на современный язык, выполненный церковниками, довольно безобиден, но весьма неточен.

Я сличал современное издание с одной из древнейших рукописей и нашел огромное количество расхождений, причем расхождений значимых. В особенности они касались тех сцен, где Господь Бог проявлял свои не лучшие черты. В первую очередь церковники старались смягчить употребленные в Священном Писании выражения и таким образом придать его персонажам более благообразный вид.