Андрей Дюкарев - Казачьи генеалогии в историко-культурном контексте Кубани (на материалах родословной атамана В.Г. Науменко)

В последние годы историко-генеалогические исследования все шире применяются в отечественной исторической науке, что определяется резко возросшим интересом к роли человека в истории. При изучении региональных пластов истории историко-генеалогический метод является основой для широкого круга демографических реконструкций, историко-этнографических описаний, становится незаменимым инструментом, дающим возможность исследовать различные уровни исторического бытия.

Рассматривая те или иные аспекты генеалогии кубанского казачества, активно реализующейся в системе исторического регионоведения Северного Кавказа, мы должны отметить необходимость разработки теоретико-методологических основ этой новой отрасли научного гуманитарного знания. Как отмечает В.Ф. Коломийцев, «к методологии истории относятся как рекомендации источниковедения, так и изучение историографии по теме исследования, которая помогает определить направление нового поиска» 110 .

Взяв во внимание эти два аспекта, можно отметить, что действительно, источники по генеалогии кубанского казачества напрямую влияют на методику и характер исследований по семейной истории кубанских казаков, а обзор историографии по этой проблематике позволяет отметить «белые пятна» генеалогии казачества в качестве исходных точек будущего научного поиска.

Теоретическая разработка обрисованной проблемы означает, прежде всего, изучение структуры, характера и особенностей источниковой базы генеалогии кубанского казачества, «…методологические поиски…не могут быть плодотворными без использования эмпирических данных, без разговора об источниках как базы любого исторического исследования» 111 . Ввиду важности и обширности этого вопроса ему будет посвящен отдельный параграф в нашем исследовании.

В качестве исходных теоретических положений генеалогии кубанского казачества мы можем выделить три аспекта:

1) генеалогия кубанского казачества, направление и характер историко-родословного исследования тесно взаимосвязаны с основными этапами истории Кубанского казачьего войска;

2) дуалистичный характер развития кубанской казачьей генеалогии как новой отрасли научного знания. Это проявляется в сохранении и использовании теоретической основы традиционной генеалогии как вспомогательной исторической дисциплины при активном освоении регионального пространства Северного Кавказа;

3) полидисциплинарный характер генеалогических исследований кубанского казачества, открывающий новые перспективы развития и самореализации генеалогии.

Развитие генеалогии в регионах имеет свои особенности, обусловленные своеобразием исторического развития того или иного края. В развитии кубанской казачьей генеалогии, безусловно, отразились специфические особенности исторического процесса на территории Кубани в XVIII – XIX вв. В контексте этого вопроса ключевым моментом является история формирования Кубанского казачьего войска, т.е. его «родословная». Генеалогия любого российского казачества, в данном случае кубанского, впрямую связана с основными этапами его реформирования, изменения структуры, складывания этнического и сословного состава.

Указом Александра II от 19 ноября 1860 г. было образовано Кубанское казачье войско, путем слияния Черноморского казачьего войска и первых шести бригад Кавказского Линейного казачьего войска, которые и определили социокультурное и этническое своеобразие «родословной структуры» Кубанского казачьего войска.

История черноморских казаков своими корнями уходит в Запорожскую Сечь, интегрировавшую в себя самый разнородный этнический и социальный компонент на основе преобладающего малороссийского. Таким образом, у истоков генеалогии черноморских казачьих родов, чья судьба неразрывно будет связана с кубанской землей, мы можем увидеть беглых крепостных, солдат, недоучившихся священников, младших отпрысков дворянских фамилий, и являвшихся представителями самых разных народов 112 .

При поселении на Тамани и Правобережной Кубани черноморские казаки стали нести большие людские потери, которые правительство стремилось восполнить. Целенаправленные мероприятия российского правительства по переселению определенных категорий населения на Кубань и вливание их в ряды казачества, также имеют непосредственное отношение к семейной истории кубанских казачьих родов.

Традиция приема в казачьи ряды представителей других народов сохранилась и на Кубани. В ряды кубанского казачества принимают ногайцев, о чем свидетельствуют фамилии Нагой, Ногаевы, Ногайцевы – Нагайцевы, Наймановы, Карамурзины 113 .

Основу Кавказского Линейного казачьего войска составили донские казаки, крестьяне южнорусских губерний, отставные чины Кавказской армии – «…1792 г. Февраля 28. Сформирован из Донских казаков, содержавших кордоны по р. Кубани и там поселенных, и из Волгских казаков, учрежденных в 1732 году, – Кубанский казачий полк…1803 г. Июня 8. Сформирован Кавказский казачий полк из бывших казаков Екатеринославского войска, образованного в 1787 году июля 3 из поселян и мещан Екатеринославской губернии и из польских выходцев…1841 г. марта 25. Сформирован из казаков 4-х станиц и из нижних чинов Тенгинского Навагинского пехотных полков – Лабинский казачий полк…» 114 .

К концу XIX – началу XX вв. в среде кубанских казаков устанавливаются устойчивые семейно-родственные связи, закрепляются постоянные фамилии, откладывается комплекс документов, фиксирующий их службу Российскому государству и повседневную жизнь. Все это позволяет говорить о появлении предпосылок, объективно способствующих изучению генеалогии и семейной истории кубанского казачества. Однако революционные события начала XX в. и последующие преобразования российского общества прервали процесс эволюции казачества. Ушедшая в эмиграцию часть казачества, изо всех сил стараясь сохранить свою самобытность, исторические корни и самосознание, постепенно растворялась в западной цивилизации, утрачивая прежние и устанавливая новые генеалогические связи. Оставшимся на Родине казакам было просто небезопасно помнить и передавать потомкам страницы истории своих семей. Тем не менее, законсервировав на долгое время память о своем казачьем происхождении, представители кубанского казачества продолжали жить одной судьбой с Россией, соединив историю своих семей с историей страны.

Следующим важным вопросом при выстраивании методологических принципов генеалогии кубанского казачества является выделение двух разнохарактерных векторов развития этого нового направления научной мысли. С одной стороны, генеалогия казачества занимается рассмотрением истории одной из многих этносоциальных групп, сохраняя при этом структуру и этапы генеалогического поиска, приемы и методы родословной реконструкции, разработанные традиционной генеалогией. С другой стороны, – любая региональная генеалогия имеет свои специфические особенности развития, присущие только ей источники, «привязку» к местным историческим событиям, и свои перспективы исследования историко-регионального пространства.