Лионель Данстервилль - Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году

11 февраля машины наконец-то перебрались через перевал. По прибытии в Хамадан вся группа офицеров и солдат была очень гостеприимно встречена американскими миссионерами, которые не смогли бы более тепло приветствовать даже своих солдат. Для всех были найдены удобные квартиры, автомобили отремонтированы, и все было готово к отъезду, когда дальнейшие снегопады заблокировали лежавший прямо перед нами перевал Султан-Булак, что сделало невозможным наше выступление до 15 февраля. В тот день мы выехали в 6.30 утра, и теперь, когда двигались по проложенной русскими твердой дороге, у нас имелись все надежды на положительный результат. Надежды, которые на этот раз оправдались. Снег снова блокировал нам путь, но эвакуирующиеся русские в своем стремлении вернуться домой действовали с такой решительностью, что вскоре пробились через сугробы. В хорошую погоду мы без особого труда преодолели перевал и к двум часам дня достигли Аве (75 миль), делая в среднем около 10 миль в час. На следующий день, 15 февраля, мы прибыли в Казвин, где снова воспользовались гостеприимством Имперского банка Персии, представленного здесь мистером Гудвином. Казвин – город с населением 50 000 человек, одна из многих ранних столиц Персии. Он находится на пересечении дороги Энзели – Тегеран с дорогой, по которой мы прибыли. Здесь, прежде чем двинуться дальше к Каспийскому морю и, возможно, окончательно оставить Персию позади, не мешало бы проконсультироваться с сэром Чарльзом Марлингом, британским посланником в Тегеране. Для позднейших действий на Кавказе доскональное знание обстановки в Персии было бы крайне необходимо, а иметь экспертное мнение этого посланника явилось бы большим преимуществом.

Сам Казвин, казалось, вовсе не был нам рад. В Хамадане кое-кто из толпы улыбался нам, но, войдя в этот город, мы встречали лишь хмурые взгляды; однако население, вместо того чтобы прибегнуть к насильственным действиям, довольствовалось проведением антибританских митингов в мечетях и принятием пылких резолюций. Наш отряд из двенадцати офицеров, двух писарей и сорока одного водителя был определенно слабоват. Но сорок один автомобиль производил совершенно ложное впечатление силы, к тому же у нас имелся в качестве эскорта бронеавтомобиль под командованием лейтенанта Сингера, который раньше нас добрался до Хамадана. Вполне вероятно, что, если бы не броневик, резолюции могли бы перерасти в действия, даже если бы это повлекло за собой нарушение устоявшегося порядка.

В Казвине мы узнали, что дальнейшее продвижение невозможно. Мирза Кучек-хан, предводитель гилянцев, на чью территорию мы собирались войти, поклялся не пропускать англичан, а в Энзели его комитет работал совместно с большевистским комитетом, который также был полон решимости не допустить нашего прохода. Но до сих пор такое множество непробиваемых препон оборачивалось мягкой папиросной бумагой, что необходимо было попробовать, не удастся ли справиться с этой последней «невозможностью». Соответственно, начались приготовления к тому, чтобы выступить рано утром следующего дня.

Теперь необходимо дать краткое описание движения «дженгелийцев» или «гилянцев».

Горная система Эльбус, самая высокая вершина которой, Демавенд, находится близ Тегерана, поднимается более чем на 18 000 футов над уровнем моря и образует стену, отделяющую персидское плато от Каспийского моря. Водораздел находится примерно в 60 милях от берега, к которому через густой красивый лес постепенно спускаются горные отроги. Территория, входящая в эту область, разделена на две провинции: Мазендеран, составляющий восточную половину, и Гилян, составляющий западную. Через последнюю проходит дорога, соединяющая Персию – через Каспий – с Европой. Решт, столица Гиляна, лежит на этой дороге примерно в 20 милях от порта Энзели-Казиан, двойное название которого требует объяснений. Гавань образована двумя длинными песчаными косами, идущими с востока и запада, как огромные клещи, охватывающие большое мелкое озеро. На западной косе лежит старый персидский город Энзели, на восточной – новый русский город Казиан, построенный русской дорожной компанией для обслуживания ценных торговых концессий. Только несколько сотен ярдов воды разделяют два города, и в то время как причалы почти полностью находятся на стороне Казиана, резиденции торговцев, банки и все отели располагаются на стороне Энзели, где и совершаются все деловые операции.

Жителей Гиляна называют «дженгелийцами» только потому, что они живут в лесистой, как джунгли, стране. Это вводящий в заблуждение термин, поскольку он имеет свойство наводить на мысль о чем-то диком, свирепом и нецивилизованном, а гилянцам не свойствен ни один из этих признаков.

Так называемое «движение дженгелийцев» основал известный революционер по имени Мирза Кучек-хан – настоящий идеалист, действующий из наилучших побуждений. Его программа включала в себя все наводящие тоску банальные лозунги, которые взывают к переменам в духе обманчивых идеалов свободы, равенства и братства. «Персия для персов» и «Долой иностранцев» – это другие очевидные пункты программы, дальнейшее перечисление которых приводить не стоит ввиду их иллюзорности, ошибочности и надоедливости.

Следующий акт пьесы столь же неизменен для подобного рода драм. Кучек-хан учреждает комитет для содействия в управлении делами, и с этого момента комитет возглавляет сам Кучек, который думает, что он все еще руководит, хотя им просто-напросто манипулируют. Но руководит ли комитет на самом деле, или же на него также оказывают давление? Ответом на данный вопрос служит то важное допущение, которое дает нам решение многих таких проблем – немецкие и турецкие агенты и пропаганда. Войсками Кучека руководит немецкий офицер фон Пашен, их тренируют австрийские инструкторы. Турецкие пулеметы и боеприпасы составляют большую часть материального обеспечения его армии. Итак, у нас есть первый лидер, Кучек-хан – не слишком умный, но благородный энтузиаст. Для давления на лидера имеется комитет, каждый член которого преследует личные цели. Для манипулирования комитетом мы имеем, с одной стороны, Германию с обещаниями финансовой выгоды, а с другой – Турцию с духовными призывами к религиозному фанатизму и парой пулеметов. Вот что значит быть лидером! Теперь отношение этих гилянцев к русским можно объяснить. Основное отношение северных персов к русским можно мягко охарактеризовать как крайнюю неприязнь; но со свершением революции, провозглашением братства и выводом войск эта неприязнь временно отошла на второй план. Кучекхан неимоверно рад видеть, как русские покидают Персию (как он надеется, навсегда) по дороге, идущей через Гилян. Это позволяет ему покупать огромные запасы винтовок и боеприпасов по очень низким ценам. Таким образом, их проход всячески облегчается, а в порту Энзели заправляет объединенный комитет большевиков и дженгелийцев, объединившихся в общем стремлении помешать англичанам: большевики главным образом потому, что воображают, будто англичане хотят продлить войну, а дженгелийцы потому, что, сбросив наконец русское бремя, боятся, как бы англичане не заняли их место, и тогда их лозунг «Персия для персов» будет снова отложен на неопределенное время; и те и другие потому, что являются жертвами (большей частью неосознанно) искусной пропаганды.