Алексей Андреев - Верёвка

– В смысле? – не удержался Егор. – Не больных лечить, а здоровых мочить?

Николай посмотрел на него с какой-то вселенской печалью. Нет, не такой уж простак. Наверное, их специально обучают так непрезентабельно выглядеть, чтоб легче входить в доверие к публике. Егору представился подвал на Лубянке: слева пыточная, справа лаборатория со шпионскими гаджетами и оружием. А посередине – гардероб, где выдают рубашечки-поло и тёртые джинсы. И стрижку делают «под горшок». Но взгляд всё равно жёсткий.

– Мы как раз беспокоимся о здоровье города, – сказал Николай. – В Думе сейчас обсуждают новый законопроект касательно выгула собак. Будут значительно повышены штрафы за отсутствие намордника, а также за испражнения в публичных местах. Оппозиционные политики решили воспользоваться недовольством собачников. И созывают их на митинг. В следующее воскресенье, на Пушкинской. Вместе с собаками. Не исключены целевые провокации. Проще говоря, они собираются засрать центр города. Я знаю, вы специализируетесь на создании полезных сообществ… а тут надо наоборот. Мирно разобщить деструктивную толпу. Мы могли бы просто запретить митинг или объявить о переносе в другое место. Но прошлый опыт показывает, что это не лучшее решение. Есть другие идеи?

– А разве этим не занимается Центр «Э»? – тут же спросил Паша.

– Занимается. Но по старинке. Они стараются выявить зачинщиков-экстремистов. Организаторы протестов знают это, и привлекают такие сообщества, которым не пришить экстремизм. Вот сейчас эшники даже не могут определиться, какой отдел у них должен заниматься этим собачьим флэшмобом.

Собеседники молчали. Паша переложил какие-то бумажки на столе. Егор теребил верёвку, намотанную на запястье.

– Боюсь, что наше агентство тоже не… – начал Паша, но Егор перебил его:

– Собакам лучше жить на дачах. А в городе они опасны, особенно в таких количествах, как сейчас. Горожане заводят их по большей части от одиночества, чтобы компенсировать недостаток интимных контактов. Поэтому… открывайте больше танцплощадок. А ещё лучше – регулярные карнавалы. Большинство «сытых демонстраций» последних лет связаны с банальным недостатком коллективной движухи.

Николай кивнул.

– Согласен. Но до воскресенья не успеем. Что мы можем сделать сейчас?

– Ну… Собаки не любят ультразвук.

– Прорабатывали такой вариант, да. Но тут желательно не применять спецсредств. Будет утечка, зарубежная пресса моментально раструбит про жестокое обращение с животными.

Егор задумался. Перекинул верёвочную петлю на вторую руку. Как там делала малышня в парке? Нет, не запомнил.

Инструкции к этой игре он нашёл сразу же, как добрался до офиса. Вернее, сначала по запросу «cat’s cradle» вылетела куча ссылок на тягомотный роман Воннегута, не имеющий отношения к делу. Потом стало ясно, что тем же термином называют любые верёвочные фигуры.

Но классическая «кошкина колыбель» – это действительно игра на двоих, где надо снимать «кресты» друг у друга. Причём этнографы до сих пор не договорились, откуда произошло такое странное название. Егору больше всего понравилась морская версия. Игра попала в Европу где-то в XVII веке, когда началось активное плавание через Тихий океан. На тамошних берегах верёвочные игры назывались по-разному, но у европейских матросов возникла собственная ассоциация. В то время на каждом корабле держали кошку для борьбы с крысами. А спала корабельная кошка в маленьком верёвочном гамаке…

Все эти ссылки он лишь бегло просмотрел с утра и отложил на будущее, поскольку хотел сначала найти гавайский «гарпун», который превращается в «рыбу». Так и не нашёл. А теперь ещё и собак разгонять надо. Прям не день, а зоопарк.

Но кстати… Егор снова собрал верёвку на левом запястье.

– Тогда используйте кошек.

Он заметил, как выражение скуки слетает с лица Николая. И продолжил:

– Ну, в порядке бреда, как у нас говорят… Можно объявить на том же месте сбор кошатников. Выставка редких пород, благотворительная раздача котят, что-то такое.

– Хмм.

Николай вжикнул молнией своей чёрной папки и вытащил… точно такой же бежевый молескин, как у Егора. Нам миг Егору даже представилось, что это именно его записная книжка, выкраденная пронырливой спецслужбой. И что эфэсбешник сейчас прочтёт оттуда вслух какой-нибудь опасный пассаж из его отпускных записей. Например, о том, как огромная тридакна захлопывает свои волнистые фиолетовые губы-створки, когда проплываешь над ней, а при случае может и руку оторвать тому, кто полез туда за жемчугом…

Но нет, Николай открыл собственный молескин на первой странице – она была ещё чистой – и записал там пару слов.

– А вы могли бы помочь анонсировать такое мероприятие?

– Нет, – резко вмешался Паша. – Мы делаем проекты с длинным циклом, а здесь нужен массовый вброс в ближайшие дни. Причём анонимно. У нас на такое нет ни средств, ни времени.

– Но вы же сотрудничали с «Грейдом».

– Я бы не назвал это сотрудничеством. У нас был общий заказчик. – Теперь Паша говорил медленно, взвешивая слова, из чего можно было заключить, что его сильно задели. – Мы сотрудничали с алкогольным брендом. Разработали для них геолокационное приложение «На троих». Что-то вроде сервиса знакомств с дополненной реальностью. Заказчик пожелал раскрутить эту игру не только нашими силами, но и методами скрытого маркетинга. И воспользовался услугами «Грейда». Но мы к подобной раскрутке непричастны.

– У вас такие высокие моральные принципы? – Эфесбешник смотрел на Пашу без улыбки, но Егору показалось, что он всё-таки прикалывается. Пожалуй, надо помочь гендиректору.

– Просто разные методы работы. – Егор изобразил руками нечто вроде шара перед собой. – Мы создаем группы, форумы, тусовки по интересам. А «Грейд» засевает туда своих кре… э-э… спамеров разных.

– Кремлеботов? – уточнил Николай.

– Да, все знают, что у них господдержка. Основатели «Грейда» – бывшие комиссары «Наших». Поэтому они ни с кем не хотят договариваться. И нас это расстраивает. Они разрушают экологию наших сообществ.

Николай сделал ещё одну пометку в записной книжке.

– Что ж, у меня больше нет вопросов. Спасибо за помощь. Надеюсь, эта беседа останется между нами, и… вы же не против, если я ещё зайду как-нибудь посоветоваться?

– Конечно, заходите! – Паша вновь был само радушие. – А может, вы нам тоже какой-нибудь контактик оставите? Вдруг нам тоже совет понадобится…

– …Например, если опять будут проблемы с таблетками на таможне? – продолжил Николай.

Паша застыл с открытым ртом. Николай хмыкнул, давая понять, что это просто шутка. Снова вынул молескин, написал номер, вырвал листок и положил на стол.