Сергей Максимов - Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия

В отечественной исторической науке существует целая традиция отождествлять русов не с северными людьми (норманнами) и не со славянами, а выводить их корень из кельтской этнической среды. Два советских историка (А.Г. Кузьмин и Е.В. Кузнецов) рискнули предположить, что отдельные группы русов (или ругов) впервые появились на юге и юго-востоке Европы еще в III в. нашей эры. По их мнению, к моменту, когда эпоха Великого переселения народов подошла к концу, на карте континента можно было насчитать более десяти «Ругий» и «Русий» 103.

В Поднепровье и Подунавье русы постепенно сблизились с местными славянами, но – обратите внимание! – их слияние нигде не было полным. Русы считали себя аристократическим слоем, сохраняли родовые привычки, нормы и традиции в неприкосновенности и держались на дистанции от славян. Одной из устойчивых особенностей сообщества русов была жесткая иерархия их социальных отношений. Причина врожденного чиноначалия русов заключалась в господстве у них кровно-родственной семьи.

Самая ближняя к нам «Русия», окруженная со всех сторон славянскими народами, располагалась в восточных отрогах Карпат. Эта полулегендарная страна принадлежала днепровской руси и называлась «Ругиландом».

Когда необходимость заставила русов и славян переселиться в район Киева, выходцы из Ругиланда заняли в новом социуме подобающее им аристократическое положение и установили свою власть в городе. Не исключено, что некоторое время они составляли большинство населения в Киеве, и это сказалось на распространении их бытовых порядков.

Такой вывод не кажется слишком надуманным, если внимательно прочитать отрывок из текста «Повести», в котором автор сравнивает брачные обычаи киевских полян и других восточнославянских народов. Из летописного рассказа видно, насколько сильной была у полян власть родителей над детьми. Брак у них был покупным и заключался отцом и матерью. У всех же остальных славян женихи и невесты сами решали свою судьбу во время ежегодных «игрищ между селами» 104.

И это еще не все.

Если сравнить нормы обычного права, действовавшие у полян, с нормами других народов, станет ясно, что они ближе к германским, чем к славянским порядкам. Наибольшее совпадение наблюдаются с «Баварской правдой», составленной германцами в VII–VIII веках 105.

Автору «Повести», жившему в Киеве на рубеже XI–XII вв., непохожесть сограждан на других обитателей киевской державы была настолько очевидна, что он трижды повторил в тексте летописи, что поляне живут особо от других славянских племен 106.

Совокупность приведенных сведений заставляет думать, что Нестор, описывая в «Повести» своих земляков, подразумевал под полянами не чисто славянское, а славяно-русское население, во второй четверти X в. переселившееся в Киев из Подунавья 107.

В произошедшем этническом смешении ранних и новых поселенцев, а также в длительных культурных контактах славян и русов, возможно, кроется объяснение той легкости, с которой Аскольд завладел Киевом. Он и его дружинники не были чужими для киевлян людьми и могли «склонить» их к общежитию, опираясь на исторически сложившийся авторитет.

Как бы то ни было, пришли они в Киев вместе со славянами или «напросились» к ним в правители позже – в любом случае кельтская версия происхождения русов дает возможность говорить о контактах доверявших друг другу народов. При таком подходе славянские «внуки» Кия и русы Аскольда вполне могли поладить между собой миром и разделить власть пополам.

Не исключено, однако, что версия о кельтском происхождении русов уводит нас в сторону от правильного ответа. Возможно, не было никакого родства и даже отдаленного знакомства между русами и киевскими славянами. Может быть, правы те, кто, как и Нестор, считают Аскольда варягом-узурпатором, оккупировавшим славянский город и подчинившим с помощью варяжских дружин сначала киевлян, а потом и другие славянские протогосударства.

Арабские писатели из группы аль-Балхи (аль-Истахри, Ибн-Хаукаль и другие достопочтенные лица) 108, хорошо знали, что в середине и начале второй половины IX в. существовала страна Куявия с центром в Киеве и городами Черниговом и Переяславом на периферии. Главой этого объединения они называли руса Аскольда. Древляне, дреговичи и некоторые «колена» северян были подданными этого князя и должны были платить ему дань 109. Русы получали от славян в основном натуральную ренту и активно искали рынки для ее сбыта. (Не исключено, что дело обстояло иначе, и в первую очередь они искали добычу, рынки для которой были им уже известны.)

Говоря экономическим языком, русы хотели монетизировать свои конкурентные преимущества, главным из которых являлась их удивительная способность к завоеваниям. Лучшим местом для торговли награбленным были в те времена базары византийской столицы. Туда и устремился Аскольд, увлекая за собой киевских славян.

Править страной и не искать общих целей с ее населением – удел глупцов. Аскольд, видимо, нашел общий язык с киевлянами и знатью других славянских народов. Вместе с ними он пробил брешь в византийской обороне, установил с греками торговые контакты и стяжал славу победителя Империи. Договор Византии и Куявии 876 г. был подписан по всем правилам греческой дипломатии 110, что указывает на внешнеполитический вес первого кагана славян и русов.

Следует добавить, что константинопольские походы Аскольда сопровождались грабежом и невиданной жестокостью по отношению к жителям Византии. Что касается славян, то можно ли было ждать от них чего-то иного? Они действовали в духе предков, терзавших Империю еще в V–VII веках. Но русы, эти великие воины, эти аристократы духа, люди, чье имя мы с гордостью носим, ни минуты не сомневаясь в его чистоте?! Как они вели себя на полях сражений? Что, вообще, они представляли собой? Какими были и к чему стремились?

Далее я постараюсь ответить на эти вопросы максимально подробно и покажу, что русов можно считать истинными «художниками» грабительского ремесла, многократно превосходившими славян по части войн, захватов и насилия.

Я изложил несколько версий о русах и их первых контактах со славянами совсем не для того, чтобы кому-то заморочить голову. Так я лишь хотел показать, что скудные и противоречивые источники не дают возможности сделать единственный вывод о природе Аскольдовой руси. Русы могли быть и западными славянами-ободритами и кельтами (северными иллирийцами) и скандинавами. Из-за огромных пробелов в ранней истории руси право на существование имеют самые разные версии. В том числе те, что связывают Аскольда родственными узами с Рюриком или Рагнаром Лодброком 111.