Даниэл Дефо - История полковника Джека

Бедняга пообещал лежать смирно и не шуметь, и свое обещание сдержал; в кармане у него оказалось всего одиннадцать шиллингов шесть пенсов, которые Уилл и забрал, а потом примкнул к остальным; когда они встретились, я находился уже около Пиндар-оф-Уэйкфилд, и мне тоже представился случай крикнуть: "Готовьсь!"

Я увидел двух бедных женщин, одна смахивала на няньку, другая на горничную, и направлялись они в Кентиш-Таун. Поскольку Уилл знал, что я новичок в этом деле, он тут же подлетел ко мне на подмогу, однако, увидев, что дело выеденного яйца не стоит, сказал: "За работу, Полковник!" Я подошел к женщинам и, обращаясь к старшей, то есть к нянюшке, сказал: "Не спешите так, я хочу с вами поговорить". Они, видимо, испугались и остановились. "Не бойся, милая, - сказал я горничной, - пошарь-ка лучше на дне своего кармана, и, пусть сумма невелика, дело сразу устроится, я вас не обижу". Как раз в это время к нам подошел Уилл, которого они раньше не видели и потому от неожиданности вскрикнули. "Перестаньте, - говорю я, - не вопите, если не хотите заставить нас против нашей же воли действовать силой. Отдавайте-ка все ваши деньги без лишних слов, и мы вас отпустим подобру-поздорову". На это бедная служанка вытаскивает пять шиллингов шесть пенсов, а старуха целую гинею и еще шиллинг, оплакивая их горючими слезами, потому как отдала последние свои деньги.

Что делать, мы забрали у них все, хотя сердце мое обливалось кровью при виде отчаяния бедной женщины, когда она расставалась со своими деньгами, и я спросил ее, где она проживает. Она ответила, что фамилия ее Смит и что живет она в Кентиш-Тауне; больше я ничего не сказал ей и предложил следовать по своим делам, а деньги отдал Уиллу, и через несколько минут мы присоединились к остальным. Тогда один из двух грабителей и говорит: "Пошли, нечего топтаться на одном месте, пора сматывать удочки". И мы двинулись прочь оттуда, пересекли Мурфилдс, а оттуда - напрямик к Тотенхэм-Корту, когда Уилл вдруг говорит: "Стойте, я должен вернуться и освободить того человека!" - "А-а, черт с ним, - говорит один из тех, пусть валяется". - "Нет, - говорит Уилл, - не хочу я нарушить слово, пойду развяжу его". И он вернулся на место, однако человек уже исчез, то ли сам развязал себя, то ли кто мимо проходил и он взмолился о помощи, и его освободили, во всяком случае, Уилл его не нашел и тот не отозвался, хоть Уилл и осмелился дважды громко окликнуть его.

Это заставило нас заторопиться, однако идти по Тотенхэм-Корт-Роуд им показалось слишком опасно, так что они вошли в город возле Сент-Джайлз, потом свернули на Пикадилли и следовали по ней до ворот Гайд-Парка: здесь они, вернее, Уилл и один из его компании, рискнули ограбить еще одну карету где-то в районе между воротами парка и Найтсбриджем; в карете ехали лишь джентльмен с дамой легкого поведения, то есть шлюхой, которую, судя по всему, он подцепил неподалеку от Спринг-Гарден; они отобрали у джентльмена все деньги, часы и шпагу с серебряным эфесом, когда же подступились к его даме, она покрыла их на чем свет стоит за то, что они отняли у джентльмена все его деньги и для нее ничего не осталось, у нее же самой не оказалось и шестипенсовика, хотя одета она была вполне прилично.

После этого подвига мы покинули дорогу и, миновав пустошь Мурфилдс, пришли в Челси; по пути от Уэстминстера к Челси нам повстречались три джентльмена, но на вид они были крепкие ребята, так что связываться с ними не стоило, к тому же, побоявшись идти одни через Мурфилдс в такое позднее время (уже пробило восемь, и хотя луна светила, все же было слишком поздно и слишком темно, чтобы чувствовать себя в безопасности), они наняли в Челси троих провожатых, двое были с вилами, а третий, лодочник, с багром на шесте, чтобы охранять господ, так что мы постарались убраться с их дороги, чтобы они нас, по возможности, не заметили, но они все-таки увидели нас и крикнули: "Кто идет?" Мы ответили: "Добрые люди!"

И они проследовали дальше, к великому нашему удовольствию.

Когда мы добрались до Челси, оказалось, нам предстоит другая работа, которая также была мне в новинку, а именно - ограбление дома. Судя по всему, у них был сговор со слугой из этого дома, который тоже принадлежал к их шайке; этот мошенник служил то ли камердинером, то ли ливрейным лакеем и должен был впустить их по условленному сигналу. И вот этот малый не оттого, что у него не хватило подлости, а просто по пьянке забыл свою роль, чем горько разочаровал нас, так как он пообещал встать в два часа ночи и открыть нам дверь, а вместо этого напился и не пришел домой как положено к одиннадцати, за что господин вообще велел его прогнать, двери в доме запереть и другим слугам его не впускать ни под каким видом.

Мы были около дома уже к часу ночи, - надо было осмотреться, а потом залечь у стены Боферт-Хаус, пока не пробьет два, и только тогда вернуться. Но вот послушайте только: подходим мы к дому и видим у дверей нашего молодца, который дрыхнет без задних ног, в стельку пьяный. Уилл, который, как я понял, был главарем в этих делах, стал будить его, а так как негодяй уже проспал часа два, то он слегка очухался и доложил нам о своем, как он выразился, невезенье, из-за которого не может теперь попасть в дом; с собой у них имелись кой-какие инструменты, которые помогли бы взломать замок, однако Уилл полагал, что лучше подождать другого раза, когда их впустят в дом по-тихому, и было решено отложить дело до следующего случая.

Да, пьянка эта сослужила хорошую службу владельцам дома, потому как, будучи не только выпивохой, но и наглецом, слуга спьяну обронил несколько слов, звучавших подозрительно, в том духе, что, мол, пусть лучше откроют ему дверь, не то им же хуже будет, и все в таком роде; господин слышал его слова и утром велел ему убираться восвояси и носу больше не казать в его дом; вот я и говорю, хорошую службу сослужила эта пьянка всему семейству, ибо спасла их от ограбления, а может, и от гибели, потому как судьба поставила на их пути грязную шайку убийц, в которой, как я потом выяснил, насчитывалось всего тринадцать человек, из коих трое, как правило, нанимались в услужение к господам, чтобы как-нибудь ночью открыть дверь и впустить в дом остальных бандитов, а там уж пусть они грабят и убивают хоть всех подряд.

Я провел с ними всю ночь; из Челси, где, как я уже упоминал, их постигло разочарование, они отправились в Кенсингтон, там они влезли в пивоварню и в прачечную, а оттуда проникли на кухню господского дома, где сняли небольшой медный котел и унесли его, а с ним заодно кое-что из оловянной посуды, и благополучно скрылись; потом каждый добрался до условленного места, где обычно оставлял краденое.

Весь следующий день мы спокойно отдыхали и делили выручку за прошлую ночь; на мою долю пришлось восемь фунтов девятнадцать шиллингов; медный котел и оловянную посуду взвесили, и тут же нашелся человек, который взял их на вес за половинную стоимость. Вечером мы с Уиллом вышли пройтись, Уилл был весьма доволен нашим успехом и выражал уверенность, что если так дальше пойдет, мы каждый день будем выручать столько же. Однако он заметил, что меня не окрылил успех нашей ночной прогулки, не то что бывало прежде, а также что я не разделяю его надежд на лучшее будущее, хотя сам я об этом ничего ему не сказал.