В. Болоцких - Анархия и коммунизм: теория и жизнь

Но отвлечённая и пустая всеобщность существовать не может, существовать может только что-нибудь , только определённое бытие. Поэтому отвлечённое, пустое самосознание существует как конкретная, органическая, живая, а потому и определённая индивидуальность , снявшаяся в нём как в своей истине и вместе сохранившаяся в нём как подчинённый момент. Единичная, конкретная индивидуальность, органическая жизнь и вся полнота чувств, созерцаний и представлений живого индивида составляет единственное содержание отвлечённого самосознания, – содержание, к которому оно относится как сознание.

Но живая индивидуальность сама не более как единичный, а потому и конечный, преходящий организм. Как единичная, живая индивидуальность она не имеет другого предмета, кроме единичностей. Всеобщее существует только для всеобщего. Но единичное, не имеющее в себе всеобщего, неистинно и несвободно и вследствие этого живой субъект, для того чтобы быть истинным и свободным, должен отвлечься от единичности своей конкретной индивидуальности и возвыситься над собой во всеобщую сущность свою. Через отрицание себя как единичной, конкретной индивидуальности субъект стал свободным и истинным как самосознание .

Но самосознание, прошедшее через это первое отрицание, ещё отвлечённо, ещё не произвело своего собственного, соответствующего ему содержания и вся его реальность заключается в единичной индивидуальности, которая в нём же самом снялась как неистинная и несвободная. И потому субъект, возвысившийся только до отвлечённого самосознания, освобождается только через отвлечение от рабского мира своей индивидуальности, а не через действительную победу над ним, а поэтому и остался к нему в отношении и достиг только отвлечённой основы и возможности всеобщего, истины, а не действительного существования её, достиг только отвлечённой свободы и истины. Отвлечённое самосознание есть основа разумного единства людей между собой. «Но так как оно отвлечённо и так как вся реальность, все конкретное содержание его, – продолжал Бакунин, – заключается в единичной индивидуальности – единичные же индивидуальности друг от друга различны и относятся друг к другу как внешние и чуждые, – то оно не более как возможность этого единства, возможность, ни в чём и нисколько не осуществлённая; такая возможность, которая, удержавшись в своей отвлечённости и оставшись при единичности своего индивидуального содержания, становится преступным эгоизмом» 36 36 Там же. С. 92—94. .

Разница между отвлечённым самосознанием и сознанием состоит в том, что в последнем единичность и внешность предмета положены как истины, в то время как в первом они снялись вместе с непосредственной индивидуальностью субъекта. В отвлечённом самосознании уже положено ничтожество всего этого единичного и преходящего мира. И отвлечённое самосознание, как внутреннее противоречие отвлечённой всеобщности чистого я и непосредственной единичности и внешности (формы) индивида чувственного мира, есть стремление к обнаружению своего внутреннего, имманентно присущего ему всеобщего содержания и к действительному отрицанию всего непосредственного и внешнего 37 37 Там же. С. 95. .

Всеобщность, разум, самосознание над внешним миром явлений, Дух, субстанция, «сознание собственным диалектическим движением своим дошло до сознания ничтожества внешнего мира явлений», всеобщее – единственная основа, истина и необходимость всего сущего, необходимость, которой всё покорно и которой ничто избегнуть не может и т. д. и т. п. Абстрактные понятия, не выводимые из реальной жизни, а не конкретные люди, личности, реальные отношения между людьми, действительные условия жизни становятся основой философских взглядов и мировоззрения Бакунина в целом. Исходя из абстрактных понятий он будет конструировать будущее идеальное общество свободного духа и свободных личностей. Свободных от чего? От внешнего мира, от реальной, конкретной, живой и многообразной жизни. Эти абстрактные, оторванные от реального, действительного мира категории лягут в основу оценок Бакуниным общества, государства, человека, его труда, отношений между людьми. Не конкретное государство исследуется и познаётся во всём многообразии его происхождения, его функций в обществе, не конкретные классы, сословия, индивиды. Наоборот, абстрактные понятия прилагаются к конкретным государствам, классам, индивидам и выносится в результате приговор, а не выводится научное умозаключение.

Через три года после написания философских статей в очерке о коммунизме Бакунин напишет, что философия и коммунизм необходимо должны иметь много общего, так как они родились из духа времени и представляют собой «самые значительные его откровения». Общее у них в том, что цель философии – познание истины. Но истина не есть нечто абстрактное и воздушное, а потому она может и даже должна оказывать значительное влияние на общественные отношения, на организацию общества. Бакунин ссылается на Евангелие: «познают истину, и истина освободит их». Он высказывает мнение об огромной роли философии во французской революции, которую философия подготовила, освободив трудящийся народ от духовного рабства 38 38 Там же. С. 134—135. .

И вновь у Бакунина получается не поиск закономерностей в общественных отношениях, т.е. познание их, а внесение в них «истины» извне, со стороны. В результате получается навязывание обществу теорий, взглядов, взятых из головы, из пустоты, но подаваемых как абсолютная истина, как «всеобщее». Непоколебимая уверенность в своей правоте, фанатизм в распространении этих абстрактных, пустых, бессодержательных идей может, однако, привести к закреплению их в сознании и подсознании массы и принести много зла всему обществу и самой массе.

После вывода о ничтожестве этого единичного и преходящего мира и о стремлении отвлечённого самосознания к обнаружению своего внутреннего всеобщего содержания и к действительному отрицанию всего «непосредственного внешнего», следуют слова, многое объясняющие в мировоззрении Бакунина и его анархистской идеологии: «Отвлечённо себя сознающий субъект приходит в соприкосновение с чувственными единичностями, ограничивающими его свободу, и, предчувствуя своё могущество над ними, предчувству [я] истину своей всеобщности, покоряет их своим собственным субъективным целям и восстановляет таким образом единство субъекта и объекта. Кроме этого, живые, отвлечённо себя сознающие субъекты, как безграничные в отвлечённой всеобщности своего самосознания и как ограничивающие друг друга в действительности, встречаются друг с другом и, побуждаемые стремлением осуществить свою внутреннюю всеобщность, свою внутреннюю отвлечённую свободу во всём окружающем и ограничивающем их мире, вступают между собой в борьбу, результатом которой бывает или смерть одного, предпочевшего отвлечённую свободу своего самосознания – жизни, или рабство другого, пожертвовавшего достоинством свободной всеобщности для сохранения своего единичного существования, – в борьбу, в которой постепенно отрицаются их живые индивидуальности, отделяющие их друг от друга, и, как единичные и неистинные, подчиняются истине самосознания, и которая наконец венчается взаимным признанием единичных субъектов во всеобщей сфере всеобщего разумного самосознания, т.е. такого, в котором один свободный и самостоятельный единичный субъект не ограничивается другим, противоположным ему, но продолжает, находит и сознаёт себя в нём» 39 39 Там же. С. 95—96. .