Глеб Голубев - Глас небесный

— Отлично. Дело близится к развязке, — сказал доктор Жакоб, когда я передала ему эти новости. — Пора снова навестить эту шайку. Когда у них ближайший спектакль? Они оставили вашу тетку в относительном покое лишь на время, чтобы у окружающих не было сомнения в том, что она поправилась, стала нормальной и вполне отвечает за свои поступки. Как видите, мои прогнозы оправдываются, значит, мы разгадали их тактику. Теперь они перейдут к решительной атаке, и, чтобы их опередить, нам нужно непременно узнать, каким образом проникает к вам в дом этот хитроумный «голос». Тетю тревожить сейчас нельзя, потому следует начать разведку боем с другого конца — с передатчика.

— А вдруг никакого передатчика и нет? И незачем ждать вашего инженера… Жакоб прищурился и насмешливо спросил;

— Телепатия?

— А почему бы и нет? Или вы считаете всех, кто верит в телепатию, жуликами и шарлатанами?

— Ну, зачем же так утрировать! Многие просто честно заблуждаются, принимая случайные совпадения мыслей или свои неясные ощущения за телепатические явления. Но и жуликов много. Они любят промышлять в мутной водичке, а в этой области наших знаний о человеческой психике как раз еще очень много темного.

Он неожиданно засмеялся.

— Рассказать, какую забавную штуку выкинули два таких жулика с моим учителем, профессором Рейнгартом? Он увлекается телепатией и даже написал несколько нашумевших трудов по так называемой парапсихологии. В частности, он описывал удивительные способности этих двух хитрецов. Они проделывали у профессора в доме такой опыт. Один из них — индуктор — поднимался на второй этаж в кабинет, и там профессор Рейнгарт называл ему какое-то слово, цифру или целую фразу. Индуктор клал профессору руки на плечи, несколько минут не отрываясь смотрел ему в глаза, сосредоточивался, потом говорил: «Готово!» Профессор спускался по лестнице на первый этаж, где его поджидал второй телепат — перципиент, как они называют себя, и тот, положив ему руки на плечи и так же пристально глядя в глаза, совершенно безошибочно называл загаданное число или слово. С точки зрения теории вероятностей угадываемость была стопроцентной. И переговариваться тайком оба телепата между собою не могли, находясь на разных этажах большого дома, в комнатах без телефона.

— Поразительно! Что же тут смешного? Неужели вас этот пример не убеждает?

— Нет, потому что это было элементарным жульничеством.

— Как так?

— Оказалось, индуктор держал в кармане кусочки липкой бумаги и незаметно, в кармане же, каракулями записывал на них те слова или цифры, которые ему называли. Потом, проделывая внушительную церемонию с возложением ладоней и заглядыванием в глаза, он приклеивал эти записочки на плечи ничего не подозревавшего «исследователя», Когда профессор приходил к перципиенту, тот читал, что написано на его плечах, и таким же торжественным жестом незаметно снимал с них записочки. Уважаемый профессор служил просто-напросто почтальоном между двумя пройдохами.

Мы посмеялись, потом Я спросила:

— И конечно, разоблачили все это вы?

— Ну, — ответил он скромно, — у профессора есть и другие ученики… Но этот забавный случай лишний раз показывает: мало быть профессором для того, чтобы уличить шарлатанов. Тут требуются специалисты, знатоки всяких трюков…

— Фокусники? Рыбак рыбака…

— Вот именно.

— Странно, что ваш учитель не передал вам свой интерес к телепатии. Или после этого случая он тоже перестал верить в нее?

— Увы, нет. Просто огорчился, какие бывают на свете нехорошие люди, и начал искать новых, талантливых телепатов. К сожалению, каждого жулика приходится разоблачать заново. Об этом напоминал в свое время еще Энгельс…

— Энгельс? — переспросила я.

— Да.

— Он тоже занимался разоблачением шарлатанов?

— И весьма успешно. Написал специально статью по этому поводу, называется «Естествознание в мире духов».

— Простите за мой вопрос, но… вы коммунист? — не удержалась я.

Доктор Жакоб посмотрел на меня с усмешкой и ответил:

— Допустим, да. А почему это вас беспокоит? Или вы боитесь довериться коммунисту?

— О нет, что вы, — пролепетала я и, чтобы как-нибудь выпутаться из неловкого положения, поспешно добавила: — Но я вас перебила, простите. Так что же говорил Энгельс?

— Не помню дословно, но смысл такой: пока не разоблачишь каждое отдельное мнимое чудо, у шарлатанов остается еще достаточно почвы под ногами. В этом-то и вся трудность. Я люблю тайны, но они не дают мне покоя, пока я их не разгадаю, — продолжал Жакоб. — Я предпочитаю искать разумное объяснение тайнам, хотя прекрасно понимаю, что если ключ к некоторым из них будет найден в ближайшие годы — и хорошо бы при моем участии, — то другие останутся неразгаданными еще какое-то время… Не надо обманывать себя и других и создавать загадки искусственно, где их нет. «Нет сказок лучше тех, которые рассказывает сама жизнь», — я очень люблю этот мудрый афоризм Ганса-Христиана Андерсена. А уж он-то понимал толк в сказках — верно?

— Вы становитесь мудрым и поучающим, как старенький доктор Ренар, пошутила я. — Но, по-моему, все-таки нехорошо быть таким трезвым рационалистом…

— Это я-то трезвый рационалист? — возмутился Жакоб. — Выступаю факиром в цирке, по первому вашему зову ввязываюсь в тайну «гласа небесного»…

— Но ведь вы все это делаете, чтобы разоблачить какие-то тайны, развеять чьи-то мечты,

— Вредные мечты, мнимые тайны! — резко ответил он. — Только такие, которые мешают людям жить, закрывая им глаза мистической пеленой и делая их жалкими рабами первых попавшихся проходимцев.

— Но что опасного или нехорошего в моей вере в телепатию? — защищалась я. — Как вы меня ни убеждаете, а я в нее все-таки верю. Верю — и все!

— Ну и на здоровье, — засмеялся Морис. — Я просто пытался вам объяснить, что дело с телепатией обстоит гораздо сложнее, чем вам кажется. А чем сложнее, тем интереснее. И скажу вам по секрету, — добавил он, понизив голос и наклоняясь ко мне, — в ученом труде я бы в этом не признался, но тут нас, кажется, никто не слышит, — я тоже разделяю ваше желание, чтобы телепатия все-таки оказалась реальностью. И даже больше того: считаю, что есть факты, которые это как бы доказывают.

— Какие же? — загорелась я.

— Прежде всего опыты по мысленному внушению с животными, в особенности с собаками. Их немало провел замечательный русский дрессировщик Дуров. В некоторых опытах принимал участие и большой ученый, академик Бехтерев, оставивший протокольную запись, так что достоверность этих наблюдений вне всяких сомнений…

— Что же можно внушить собакам? — недоуменно спросила я.

— Ну, скажем, пойти в прихожую и принести оттуда одну из трех телефонных книжек, лежащих там на столике.