Дмитрий Надточий - Орден Дракона vs Османы. «С Крестом и Мечом»

О сербской тактике в бою известно мало. Вероятно, она имела много общего с тактическими приемами болгар и византийцев такого же периода Согласно византийскому императору Мануилу II, писавшему примерно в 1400 г., каждый сербский дворянин уже к возрасту 16 лет должен знать – « как управляться с луком и копьем, уметь скакать на лошади ». В открытых сражениях как сербская, так и болгарская конницы стремились изначально размещаться впереди пехотного строя.

Идея, что крестоносцы в своих планах намеревались двигаться до Иерусалима – миф. Однако реальная цель выступающей в поход армии никогда не формулировались. В деталях Сигизмунд также вряд ли планировал полностью оборонительную статическую кампанию, поскольку было невозможно удерживать большую средневековую армию в одном районе относительно долгое время. Он, вероятно, прежде всего, хотел вторгнуться в Болгарию, чтобы отбросить подальше турецких захватчиков от венгерских границ. Сигизмунд, возможно, также предпочел, чтобы армия прошла через Трансильванию в Валахию, подтверждая шаткую преданность как трансильванцев, так и влахов

Французские и бургундские командиры, боясь карпатских перевалов, стали двигаться вдоль Дуная, надеясь на поддержку кораблей снабжения и планируя отделить Сербию от Османских государств. Потом они, вероятно, намеревались с боями пройти по Болгарии, чтобы захватить османскую столицу Эдирне, восстановить остатки Византийской империи и отбросить османских турок обратно в Анатолию. Если это и было их намерением, то тогда вполне объясним захват Никополя как очень удобной базы при дальнейшем движении на юг.

Однако, армия крестоносцев 1396 года, как и многие армии того периода, имела недостаточно ресурсов для длительной кампании. Цветные шатры были очень привлекательны, большой обоз обеспечивал бытовые удобства, запасы вина позволяли проводить регулярные пиры… Но все это более походило на рыцарский турнир, чем на войну. Руководители похода, к сожалению, пренебрегали советами командиров, имевших опыт борьбы с османскими турками. И, наконец, окончательным трагическим результатом этой кампании, обусловленным военным высокомерием и недооценкой врага, стало то, что крестоносцы столкнулись с лучшим командиром своего времени – Баязидом Молниеносным.

Стратегия Баязида накануне крестового похода заключалась в установлении его контроля над объединенной Болгарией, без которого османская позиция в Европе была нестабильна. Единственным крупным укрепленным городом на северной дунайской границе был Видин, который пока находился на землях болгарского вассала, а не на османской территории. Другие опорные пункты вдоль Дуная были меньше, однако некоторые из них, подобно Никополю, прикрывали важные пункты переправ через эту стратегически важную реку.

Баязид фактически сделал Никополь форпостом османской власти в этом регионе, доверив её оборону опытному ветерану Доган-бею. Но опыт – опытом, а османским туркам очень не нравилось распыление хороших войск по гарнизонам, вместо элитных частей основной армии для них целей использовались балканские вспомогательные подразделения или войска вассалов, именно из них формировались гарнизоны крепостей и укрепленных городов. Такая стратегия позволяла использовать основное ядро османской армии для главных кампаний даже после захвата обширных территорий.

Как только крестоносцы вторглись на османские земли. Доган-бей получил приказ стойко обороняться любой ценой. Важная роль, которую подчеркивал Баязид в своих приказах гарнизону Никополю, возможно, указывает, что он разгадал намерения своих противников. К тому же, кампания имела место, когда османские лошади откормились на зерне недавнего урожая, и большая часть его армии была уже собрана для осады Константинополя. Удачно для турков складываюсь и то, что свое очередное наступление кровавый завоеватель Тимур в тот момент предпринял где-то в другом месте их территорий. Результатом всех этих обстоятельств стала полная победа турок.

В официальном объявлении похода, местом сбора бургундских и французских крестоносцев был назван Дижон. Срок сбора был назначен к 20 апреля 1396 г. Другие приказы определяли правила организации и подчинения в армии крестоносцев, порядок снабжения и дисциплины. В приказах было указано, что в сражении граф Неверский и его компания всегда претендуют на авангард. К сожалению, это и привело к поражению при Никополе. Другие дошедшие до нас приказы проливают свет на дисциплинарные правила в этом походе. Например, дворянин, вызвавший ссору, мог потерять свою лошадь и упряжь, тогда как недворянин, угрожающий ножом в ссоре, потерял бы руку, а поймай его кто-то на краже – лишился бы уха.

Документов подобного рода сохранилось достаточно много, и они дают полную картину, что представляла из себя армия крестоносцев в действительности. Она была сформирована вокруг военного клана, или двора графа Неверского, который был фактически элитарным дворянским клубом, армией внутри армии. В начале кампании, двор имел сбалансированную военную команду, структуру, состоявшую из 108 рыцарей, 107 оруженосцев, 12 лучников и 22 арбалетчиков. Остальная часть бургундского и французского контингента в значительной степени состояла из аналогичных дворов других старших дворян. Бусико, например, взял 15 рыцарей и 70 «джентельменов».

Большое число документов посвящено перечню знамен с объяснением их важности и значения. Герцог Бургундский велел приготовить не меньше 16 знамен для своего сына, графа Иоанна Неверского, демонстрируя тем самым свою заинтересованность и духовную близость с уходящими на Востоке крестоносцами. Восемь знамен несли изображение Девы Марии, покровительницы крестных походов, четыре были белыми и четыре – синими, при этом все восемь несли геральдические знаки Бургундии. Филипп де Муси был избран знаменосцем. Его эскорт составили три старших рыцаря: Жак де Курзамбле, Жан де Блэзи и Дамас де Буксе. Личный вымпел графа нес оруженосец Жан де Груту с эскортом из двух оруженосцев (Филиппа де Кантона и Хьюго де Луньи). Эскорт графа состоял из шести рыцарей от его «отеля» – Гульема де Мело, Жана де Блэзи, которые эскортировали знаменосца, Жана де Сен-Кро, Хелиона де Наильяка – брата Фили-берта де Наильяка). Джулиана де Вии и Джеффри де Шарни. Офицеры тылового обеспечения также были набраны из числа служивших в дворе графа.

Большинство военачальников набиралось из двора герцога Бургунского с таким расчетом, чтобы опытный дворянин мог дать правильный совет молодому графу Неверскому. Этот список включал Филиппа де Бар, адмирала Жана де Вин, Гая де ла Тремойль, Гильема де ла Тремойль и Одара де Шасерон. Другие дворяне призывались для решения сложных стратегических вопросов, в этот список советчиков входили: Жак де Бурбон, граф де ла Марше, Анри де Бар, Филипп де Артуа, констебль Франции: граф де Э и маршал Бусико. Энжеран де Куси прибыл из Италии незадолго до экспедиции, его рекомендовали герцог и гергцогиня Бургундские, как самого опытного рыцаря Франции. Он также согласился присоединиться к крестовому походу. С третьей группой высокопоставленных бургундских рыцарей также иногда консультировались: Анри дс Монтбельяр, Ацри де Шалон, Гульем де Вин, Жан де Шалон, Жак де Вин, Гульем де Мело, Джеффри де Шарни, Жан де Шарни, Жан де Три и Хелион де Наильяк – бывший камергер герцога Бургундии. Некоторые из этих рыцарей сформировали ешё один образцовый эскорт графа Неверского.