Игорь Ярмизин - Забытая цивилизация Запада. Издание второе, дополненное

Но все же обычно, после долгих прений, мыши-полевки, крысы и всякие клопы-черепашки проигрывали. Иногда вина была столь ужасающа, что их даже предавали анафеме 21 21 Хотя адвокаты постоянно протестовали, указывая, что нельзя предавать анафеме, поскольку их подзащитный ни разу не был допущен к причастию. (отлучение от церкви считалось тяжким наказанием, и применялось далеко не всегда), – после чего торжественное шествие с крестом, знаменами и свечами отправлялось на виноградники и поля, кропя их святой водой. Во время крестного хода пелись молитвы, а червей, мышей и клопов именем Бога-Отца, Христа и Святаго Духа заклинали удалиться в места, где они никому не смогут навредить. Нередко, в ходе процесса сторонам удавалось выработать компромиссное решение, устраивающее всех. В нем уже были юридически оформлены новые территории, выделяемые животным для проживания. Им даже выдавалась охранная грамота, не говоря уже об оформлении всех документов на землеотвод. А детенышам и беременным самкам предоставлялась отсрочка в исполнении приговора. Применялись ли такие послабления в отношении насекомых, история умалчивает 22 22 Приговоры по аналогичным делам отличаются кардинально. Так, например, в Оверни суд постановил, что так как мыши – существа маленькие, то к ним нужно проявить снисхождение. Мол, когда подрастут, тогда и будут отвечать за свои поступки. Поэтому людям (!) предписали покинуть поле и перейти на другой участок, на который мыши уже не имели права покушаться. А вот в Страсбурге по аналогичному делу суд приговорил мышей к депортации. Для этого им отвели определенное время. Удивительно, но мыши уложились в отведенный срок и исчезли из города. Правда, потом опять появились, но это уже другая история. .

Однако в большинстве случаев подсудимыми выступали домашние животные и чаще всего – свиньи. Память о казненных свиньях все еще жива, – одно из предместий Парижа до сих пор носит название «Повешенная свинья». Хотя приговор далеко не всегда был обвинительным. Так, например, 10 января 1457 года суд в Савиньи оправдал пять поросят, поскольку их участие в преступлении осталось недоказанным. Они были переданы под опеку в местный женский монастырь.

Но бывало, что судили и вовсе почти неразумных тварей. Например, жуков-вредителей «вишневых слоников», обглодавших сады общины Сен-Жюльена. В своей речи их адвокат убеждал суд, что они не только Божьи твари, но и в определенном смысле избранные, поскольку были в свое время на Ноевом ковчеге, а потому заслуживают снисхождения. Обвинение засомневалось и запросило дополнительную экспертизу по поводу ковчега. Пока шло препирательство проклятый жук никуда уходить не торопился и как ни в чем не бывало продолжал «столоваться». Теперь уже с полным юридическим основанием. Наконец судья постановил переселить его в другую местность и даже выписал документ на право владения новой «недвижимостью» на территории старого карьера. Но тут уже возмутились крестьяне: «мы, – говорили они, – привыкли ходить по этим землям, а жуки могут воспрепятствовать нам, т.к. это теперь их собственность». Суд продолжил работу, и в качестве компромисса разрешил людям ходить по территории жуков, но только осторожно, чтобы не потревожить подлинных хозяев этой земли 23 23 У современного человека может возникнуть вопрос: неужели люди в то время не понимали, что такой суд – балаган, и почему этот балаган повторялся сотни раз на протяжении веков на полном серьезе? Разве крысы и жуки могли выполнить решение суда? Ответим максимально коротко. Хотите смейтесь, хотите нет, но, судя по дошедшим до нас документам, более половины решений суда животные и насекомые исполняли прилежно: оставляли территории, переселялись и т. д. . Но тут воспротивился ответчик, чей адвокат заявил о прямой угрозе жизни и здоровью своих подзащитных, вследствие совместного пользования территорией. Они ведь попросту могут быть раздавлены местными жителями. Чем закончился процесс нам неизвестно, но он продолжался более 40 лет, – с 1445 по 1487 год! С учетом длительности можно констатировать беспрецедентную моральную победу «вишневых слоников», – самую славную во всей истории этого вида «тварей Божиих».

Прекрасный пример (правда, несколько иного рода) ведения на равных переговоров с животными являет собой история св. Франциска. Он выходит из города, где остановился, и направляется для диалога с волком. В ходе него он предлагает серому ежедневное снабжение провиантом в обмен на отказ от нападения на животных и жителей города. Вот как описывается процесс достижения этого соглашения:

«…Но если я добьюсь …этого для тебя, ты должен обещать, со своей стороны, никогда больше не нападать ни на животных, ни на людей. Обещаешь ли ты это?». Тогда волк склонил голову в знак того, что он согласен. Святой Франциск заговорил вновь: «Брат волк, можешь ли ты дать мне залог твоей искренности, чтобы я поверил твоему обещанию?» И протянув руку, он получил ручательство волка, который поднял лапу и дружески вложил ее в руку Святого Франциска, давая единственный залог, какой был в его силах (т.е. волк совершил ритуал вассальной присяги) … Тогда все люди в один голос пообещали кормить его до самой смерти… Волк прожил в Агуббио два года. Он свободно ходил из дома в дом, никому не вредя, и все люди приветливо принимали его, кормя волка с великим удовольствием, даже собаки не лаяли на него, когда он проходил мимо. Наконец, через два года, «серый» умер от старости, и жители сильно оплакивали эту потерю. Его похоронили по-христиански, а небольшой волчий саркофаг с крестом по сей день можно наблюдать в местной церкви Санта Мария де ла Виттория. Выбитая на ней надпись гласит: «Здесь Франциск усмирил волка».

Переговоры с животными и даже насекомыми, представление их в качестве равноправной стороны процесса просуществует очень долго. Подобные прецеденты встречаются и в XVII, и даже в XVIII веке (последние известные нам случаи: в Пон-дю-Шато в Оверни в 1718 году, в районе Безансона около 1735 года, а также в Словении в 1866 году (!). В последнем случае местные жители, не сумев прийти к судебному компромиссу с саранчой, приговорили ее к смерти – и отправились на поле истреблять насекомых.).

*** *** ***

Такие «равноправные» и, более того, личностные отношения с миром животных существовали не только на средневековом Западе, но и на Востоке. Причем на Востоке они сохранялись значительно дольше. Вот что пишет, пожалуй, самая выдающаяся фигура последних веков в чань-буддизме Сюй Юнь (умер в 1957 году): «…пришел монах из храма Инсян, чтобы сказать мне о том, что кто-то у них там выпустил петуха, и что птица эта агрессивная. Я отправился в этот храм и подробно объяснил птице правила поведения в монашеской среде и ее заповеди, а также научил ее произносить имя Будды. Вскоре петух перестал драться и сидел в одиночестве на ветке дерева. Он больше не убивал насекомых и ел только тогда, когда ему давали зерно. Через некоторое время всякий раз, когда слышал звон колокола и гонга, он шел за монахами в главный зал и после каждого молитвенного собрания возвращался на ту же ветку дерева… в конце концов он прокукарекал: „Фо, Фо, Фо“ („Будда“ по-китайски). Два года прошло с тех пор, и однажды после молитвенного собрания петух встал во весь рост в зале, вытянув шею. Он трижды взмахнул своими расправленными крыльями, будто собираясь произнести имя Будды, и умер стоя. В течение нескольких дней его внешний вид не менялся. В конечном итоге его положили в коробку и похоронили». Удивительно, но столь доверительные отношения с обычным петухом были возможны в чаньских монастырях Китая еще в начале ХХ века. А безвестная птица даже удостоилась проникновенных строк от великого мастера: