Анатолий Панков - Эх, хорошо в Стране Советской жить. От Сталина до Путина, от социализма до капитализма

От травмоопасной работы меня отстранили. Колхоз отказался от такого моего впечатляющего труда на благо общего благополучия.

Да, на общественное благо работал я эпизодически. Был слишком мал. Зато хватало работы дома. Несмотря на возраст.

Как-то весной я даже поработал подпаском… Для кормления частной скотины колхозники обычно на каждое лето нанимали пастуха. Вспоминаю эти резкие «выстрелы» его кнута, когда он спозаранку возле каждой избы напоминал хозяевам, что пора выпускать сонных коров и овец в формирующееся стадо. Потом пастух, пройдя село и собрав всё, до единой головы (он же в ответе за них) своё мычащее войско, гнал его на кормёжку. Или на луга, пока не выжгла их тамбовская жара, или с разрешения колхоза после покоса ржи и пшеницы – на жнивьё, где тоже можно было найти прокорм, хотя и весьма скудный. Когда уже совсем наступала бескормица, единственное что выживало в сушь – это полынь. И тогда мы пили горькое молоко.

Так вот однажды, когда селяне ещё не успели нанять пастуха, они сговорились отправлять скотину на прокорм и охранять его там своими силами. Единственной «силой» от нашего домохозяйства был тогда я. Судя по всему, это делалось каждой ранней весной, добровольно, но до того я был слишком мал, и бабушка ждала, когда появится профессиональный пастух. Теперь мне было уже шесть лет, и бабушка решилась отпустить скотину под моим руководством в общее стадо. Остальные мальчишки постарше, уже «опытные» пастухи», знали, куда гнать бурёнок и овечек, где они могли утолить голод.

Это было весёлое времяпрепровождение. Скотина кормится, мы разжигаем костёр (ещё холодновато), байки, шутки. И непременно – курево. Так в шесть лет я научился курить, накручивая цигарки – из газетной бумаги и листового табака из собственных запасов. Бабушка, естественно, не догадывалась о моём новом увлечении – к вечеру запах даже самого крепкого табака выветривался. Зато была рада, что вся скотина вернулась в целости и сохранности, а у коровы вымя наполнено молоком.

Это важно, что «в целости и сохранности». Мало того, что в стаде нередко возникали драки – попадались строптивые особы (особо агрессивным даже отпиливали рога!). Ежедневно вокруг нас крутились волки. Выгнанные войной из более южных и западных областей, они сгруппировались в большие, агрессивные стаи на Тамбовщине, куда немцы не дошли. Завидев серых разбойников, мы улюлюкали, стучали металлическими предметами. А они, не обращая на нас внимания, кружили по степи, выжидали, когда какая-нибудь заблудившаяся овечка или коровка отобьётся от стада. Не знаю, как пацанам, мне было страшно. Да и поведение наших домашних собак не придавало храбрости: они прижимались к нам, ища у нас защиты, хотя должно было быть наоборот. Но – не той породы…

За неделю пастушества все наши подопечные животные оказались целы и невредимы. Но позже я видел, как стая волков напало на стадо. Это случилось напротив нашего дома на другом берегу Вяжли. Там пасли на жнивье, неподалёку от крайних домов. Несмотря на близость села, на профессионального пастуха и собак-охранников, волки клином врезались в стадо и на хожу хватали жертв. Сколько они успели унести не знаю, но на «поле битвы», как рассказывают, осталось шесть покалеченных овец. Унести их серые разбойники не смогли, а только подрезали…

Нападали оголодавшие волки и на людей. И те гибли. Но один мужичок потом рассказал, как ему удалось спастись. Ехал он по степи в санях. Откуда ни возьмись, появилась волчья стая. Как он ни орал, не махал руками, зверюги всё плотнее сжимали кольцо вокруг них. Лошадь испуганно храпела, но остановилась. Ружья, чтобы отпугнуть, у него не было. Зато была гармошка. Он нечаянно растянул её меха, извлечённый звук насторожил волков. Тогда мужичок давай наяривать, вспоминая весь свой репертуар. И волки отступили. А он, в предынфарктном состоянии добрался до своей деревни.

Во время посиделок у костра на охране домашнего скота я получил первый сексуальный урок. Не наглядный, конечно, – «пастушек» с нами не было. Зато на свободе от взрослого контроля развязываются языки. И мальчишки со смаком рассказывали, как они «заваливали» девчонок. А было-то им, «донжуанам», лет по десять – одиннадцать. И не верилось, что вот этот доходяга «завалил» недоступную Светку.

Но разговоры на запрещённые при взрослых темы взбудоражили моё воображение. У меня вдруг проснулся особый интерес к соседке Зинке – рыжей, конопатой девчушке, которую за её крикливость никто из мальчишек не привечал. А я вдруг стал приставать к ней, пытаясь догнать и обнять, при этом во всеуслышание обещал, что буду её любить и что у нас появятся детки (хотя, честно признаться, как они на самом деле появлялись, я тогда толком ещё и не знал). Мальчишки хохотали. Зинка пряталась в избе и никакого встречного интереса ко мне не проявляла. Даже озлобилась, обзывалась.

Всеобщим объектом мальчишеского интереса была полоумная Нюрка, лет пятнадцати от роду. Как-то мы собрались у соседа Мишки, и вдруг приходит эта девица, просит чего-нибудь дать поесть. Мальчишки пообещали дать ржаные лепёшки, но взамен она должна показать свою «пышку». «Не обманете?» – недоверчиво спросила Норка. Получив заверение, она подняла подол платья и показала свою пышку – скромный пучок тёмных волос внизу живота (трусики в деревне, как правило, не носили). Мальчишки одобрительно похохотали, дали лепёшек, а довольная Нюрка скрылась за дверью…

Во мне что-то задрожало от увиденного. И в то же время появилась горькое ощущение от этой унизительной «покупки» взгляда на девичье достоинство. И стыдно стало, что я стал свидетелем этой сцены…

Но именно так мы проходили сексуальные университеты. Никто из взрослых с нами «эти темы» не обсуждал… А растущий организм требовал острых ощущений, близости с другим полом. И сколько отклонений от нормы рождалось: и насилие, и бессилие, и самоудовлетворение. От незнания, от отсутствия полового воспитания…

Зимой я был слабым помощником бабушке: и учёба не оставляла времени, и со скотиной не мог справляться. А летом мы трудились вместе. Это только из города кажется, что летом в деревне живёшь, как на даче. Ты – дачник, если приехал погостить, стряхнуть городскую пыль и воспоминания о надоевшей работе. Вот сейчас у нас дачный участок – шесть соток, и то за день так накувыркаешься, что ноги-руки дрожат, а у бабушки было пятьдесят соток!

Только перечислю, что она выращивала на огороде. Озимую рожь, яровую пшеницу, просо, коноплю (никто в те годы не помышлял объявить конопле войну, так же как и маку, который красовался практически возле каждой избы – как декоративное и полезное растение!), свёклу, подсолнухи, чечевицу, ячмень, овёс, картошку (больше всего!), капусту, огурцы, помидоры, лук, чеснок, горох, редьку, укроп, табак, тыкву и понемножку даже дыню и арбуз. Может, и ещё что, о чём позабыл. А ведь к каждой культуре свой подход, свои сроки и методы выращивания. Попробуй-ка чуть ли не с конца зимы подготовь рассаду в избе без центрального отопления!