Василий Игнатьев - «DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть I. Семейная хроника Игнатьевых

Из очерка « Parentes nostri (из семейной хроники Игнатьевых)» в составе «Автобиографических воспоминаний» в «свердловской коллекции» воспоминаний автора: «Шла молва, что она в своё время была красавицей и это содействовало её карьере. Когда наша старшая сестра училась в епархиальном училище, то батюшка встречался с игуменьей Магдалиной, и они вспоминали детские годы. На Ивановском кладбище около церкви еть могила, на кресте которой значится, что в ней похоронена схимонахиня Магдалина, б[ывшая] игуменья Екатеринбургского женского монастыря, которая прожила в чине монахини шестьдесят лет» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 386. Л. 10–11.

Там же: «Досманов, детский друг батюшки, во время строительства Великого сибирского пути – железной дороги работал на строительстве кем-то вроде десятника, потом подрядчика и, наконец, объявился пермским купцом… Досманов тогда уже «прогорел», перевёл остатки своего «добра» на жену, сам себя объявил банкротом и вошёл в кампанию с другим купцом по продаже суконных материй. Два сына его учились в гимназии, а жили Досмановы в хорошем особняке на высоком берегу Камы около Слудской площади» // Там же. Л. 9-10.

Там же: «[Он] знал нашего батюшку по Далматовскому дух[овному] училищу, но встречался ли он в семинарии, которую он окончил, этого я так и не выяснил» // Там же. Л. 12.

Здесь автор перепутал имена епископов Екатеринбургского Нафанаила (Леандрова) и Пермского Неофита (Соснина). Имеется в виду Неофит (Соснин) (1794–1868) – архиепископ Пермский и Верхотурский в 1851–1868 гг.

Из очерка « Parentes nostri (из семейной хроники Игнатьевых)» в составе «Автобиографических воспоминаний» в «свердловской коллекции» воспоминаний автора: «(Я подозреваю, что это [второй келейник – ред. ] был Кокосов, впоследствии известный медик и писатель)» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 386. Л. 13.

Кокосов Владимир Яковлевич (1845–1911) – русский писатель и врач. Исключён из Пермской духовной семинарии в 1861 г. Окончил С.-Петербургскую медико-хирургическую академию в 1870 г.

Из очерка « Parentes nostri (из семейной хроники Игнатьевых)» в составе «Автобиографических воспоминаний» в «свердловской коллекции» воспоминаний автора: «Были карточки с матушкиных братьев – Ивана Ивановича и Василия Ивановича Тетюевых, очевидно, с первого во время его свадьбы, потому что он снят со своей молодой женой ещё до принятия священного сана, а со второго – в его семинарские годы» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 386. Л. 4.

Тетюев Василий Иванович (1869–1904) – окончил Пермскую духовную семинарию в 1889 г. Надзиратель и регент хора Пермского духовного училища. Священник Васильевской церкви села Нердвенского Соликамского уезда в 1898–1904 гг. См. «Памяти священника Василия Ивановича Тетюева». // «Пермские епархиальные ведомости». 1904. № 35 (28 августа) (отдел неофициальный.). С. 426–427.

Из очерка « Parentes nostri (из семейной хроники Игнатьевых)» в составе «Автобиографических воспоминаний» в «свердловской коллекции» воспоминаний автора: «Матушка иногда вспоминала о своей северной родине и рассказывала нам о Прикамье, близком к Чердыни. Рассказывала она кое-что и о своих бытовых условиях жизни в детстве и девичестве, например, о том, как семья её ездила за Каму на сенокос. Она хорошо знала Прикамье до Перми и с любовью рассказывала о своём родном крае. И опять никогда не было речи об её родителях» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 386. Л. 14.

Там же: «Матушка же наша уже в старости, юудучи вдовой, однажды призналась, что был ещё претендент на её руку – Анатолий Бирюков, впоследствии священствовавший в Тече, но она ему отказала. Из рассказов матушки мы узнали, что встретились они с батюшкой в Зауралье, что она гостила здесь где-то у своих родственников чуть-ли не [в] б[ывшем] Шадринском уезде, и здесь и произошла встреча, но не понятно, как здесь оказался наш батюшка, уроженец Харловой. Теперь опять-таки с досадой приходится пожалеть, почему мы в своё время не «изучили» этот важный момент в жизни наших родителей» // Там же. Л. 19.

Там же: «Теперь приходится с болью и стыдом за своё прошлое сожалеть, что мы не сохранили старинных фотоснимков с наших родителей от времён их молодости, а также и вообще снимков с родственников от тех давних лет. В бурные годы жизнь трепала и бросала в разные стороны, и вот результат: многие семейные реликвии были затеряны. Эти снимки, помнится, первоначально хранились в коробке, а потом собраны были в альбом, который и был утерян. Как сейчас, вижу на одной карточке нашего батюшку, ещё до женитьбы, в подряснике с поясом поверх него, очевидно, бархатным с цветами. Лицо молодое, чуть вьющиеся волосы, без бороды и усов – всё, что потом мы видели у брата Алексея. Снимок, очевидно, был сделан, когда он состоял келейником у пермского архиерея Нафанаила.

Матушка, очевидно, снята была перед венчанием. Наша старшая сестра восторгалась этим снимком и с гордостью замечала: «Наша мама была красавица!» Все мы разделяли мнение своей сестры, хотя на снимке матушка была так закутана каким-то платком, что лицо было сильно прикрыто им» // Там же. Л. 2–4.

Из очерка «Теченское «житие» в составе «Автобиографических воспоминаний» в «свердловской коллекции» воспоминания автора: «У него были серебряные часы с эмалиевыми украшениями и при них длинная серебряная цепочка. Он надевал их в торжественных случаях не столько для определения времени, сколько для официального вида. Они (часы) всегда висели на видном месте, а в юбилей серебряной садьбы сестра подарила ему бархатный «подчасник» с художественной вышивной работы верх-теченской монашки-мастерицы, и с этого времени часы висели не открыто на стене, а в «подчаснике». В семейном сундуке, который был, очевидно, приданым матушки, батюшка хранил свою «кассу» – бумажник со многими отделениями, который извлекал оттуда тайком, но нам иногда удавалось подсмотреть, как он из него извлекал красивые, голубые, зелёные или жёлтые бумажки, или вкладывал их в него. Увы! Бумажник был чаще всего худосочным. В том же сундуке хранилось приданое матушки и, между прочим, её венчальное одеяние, а нас больше всего занимали её ботинки с высокими каблуками и широкими тупыми носами» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 386. Л. 34–35.

Имеется в виду Петро-Павловский собор.

Из очерка « Parentes nostri (из семейной хроники Игнатьевых)» в составе «Автобиографических воспоминаний» в «свердловской коллекции» воспоминаний автора: «Жили они в Перми не долго, но воспоминаний было много и о городе, и о Каме, и о многих знакомых. В моей памяти сохранился ещё рассказ батюшки о встрече с одним сумасшедшим стариком в колонии для этих несчастных людей, куда он был приглашён на какой-то вечер. Батюшку поразило в нём глубокое проникновение в психологию людей, он показался ему кем-то вроде пророка» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 386. Л. 20–21.