Чимиза Ламажаа - Национальный характер тувинцев

Традиционная картина мира кочевников Южной Сибири, согласно мифологическим воззрениям из древних пластов фольклора, выстраивается следующая. Мир состоит из трех сфер: верхняя – небо, светила, вершина горы, крона дерева, исток реки, птица; средняя – ствол дерева, долина, человек, животное; нижняя – корни дерева, пещера, ущелье, вода, животные, обитающие в норах, рогатые животные, нижний мир. Небо (тенгри) обожествлялось, и ученые говорят об особой религиозной системе – тенгрианстве.

Наряду с вертикальной структурой пространства в тюркской традиции обнаруживается и горизонтальное членение мира, по сторонам света (с использованием оппозиций «правый – левый», «передний – задний»). Настоящее мыслилось лишь как воспроизведение прошлого, опора на которое давала человеку уверенность в сегодняшнем дне. Родная земля – понятие не только географическое, это пространство воспринималось эмоционально. Она почиталась, ей поклонялись. За границами своей земли были чужие владения, а еще дальше – вообще малоизвестная местность. Своя земля имела несколько маркеров – объектов, которые служат своеобразными метками: гора-прародительница, дерево, коновязь. В зависимости от того, как люди хозяйствовали, так они и относились к своей территории, к окружающему миру. Скотоводы и земледельцы больше «очеловечивали» пространство, чем охотники и собиратели, а большая часть народов Южной Сибири сочетала эти виды деятельности.

Максимально освоенным и усвоенным человеком пространством для человека было жилище, затем по степени освоенности было пространство, которое примыкало к жилищу, но было ограничено коновязью, загоном для скота, хозяйственными постройками. Затем шла хозяйственно освоенная родом (семьей) территория.

Люди – жители средней сферы – делили свою часть мира с духами – хозяевами гор, лесов и вод, а также перевалов, источников-аржаанов. Посредниками между миром людей и духов являлись шаманы – люди с особыми знаниями и способностями, могущие общаться с духами, влиять на них, в том числе управляя природными стихиями.

Отражение этих общих представлений для населения всего региона мы можем увидеть, например, в тувинском героическом сказании «Бокту-Кириш и Бора-Шэлей»:

Космогонические представления, связанные с идеями о происхождении народов, есть, например, в одном интересном документе, который хранится в Государственном архиве Республики Тыва. Он носит название «Выписка из документа о переходе управления Тувы в руки китайских милитаристов, история происхождения амбын-нойона и хошунных нойонов и другие документы о наследственности в управлении страной (перевод с монгольского языка)» 30 30 К сожалению, у документа не указано время его написания. Поскольку он опубликован в сборнике архивных документов первым, а порядок документов хронологический, очевидно, что историки определяют его время как ранее 1878 г. – времени написания последующего документа. См.: На перекрестке времени. Урянхайский край. Тувинская народная республика. Тувинская Автономная область. Тувинская Автономная Советская Социалистическая Республика: Сборник архивных документов и фотодокументов. Научно-документальный сборник (на русском языке) / Государственный архив Республики Тыва. Новосибирск: Сибирское книжное изд-во, 2014. С. 5–8. :

В древние времена, когда на земле поклонялись Верхнему миру, девушка из Верхнего мира в этот мир спустилась по мировому древу на земное дерево. На верхушке этого дерева сидела мудрая птица и пела. Здесь останавливалась, смотрела и слушала всё это бездетная семья. Они однажды на этом месте нашли мальчика, умыли аржааном, из дерева сделали колыбель, усыновили, вырастили, дали ему имя Дошкун-Кара ноян. От него пошли Оолетские и Ойратские племена.

Оолет – в настоящее время это многочисленные хошуны. Ойрат – это от них произошли урянхайцы 31 31 На перекрестке времени. С. 5. .

Если же традиционные эпические повествования тувинского фольклора, как отмечал Д. С. Куулар, практически не менялись, этого нельзя сказать о стихотворных произведениях малых жанров. Последние постоянно обогащались новыми идеями и темами 32 32 Куулар Д. С. Тувинский фольклор в контексте центральноазиатских устно-поэтических традиций. С. 15. . Из них мы можем увидеть часто повторяющиеся сюжеты и темы, названия, которые имели значение для тувинцев, входили в смысловое ядро представлений тувинцев о самих себе, а также содержали описание отношения людей к меняющимся социальным условиям.

Еще раз подчеркну, что нас интересует не столько вся картина мира тувинцев, сколько отдельные ее вопросы, связанные с типичными для тувинцев способами восприятия окружающего социального мира, взаимодействия с ним. Опираясь на малые жанры фольклора, отметим, что мы располагаем двумя группами источников: теми, которые были записаны в XIX в., и зафиксированными позже – в середине и даже второй половине XX в. И та, и другая группа обладают своими особенностями и «степенями достоверности».

Первая ближе по времени и, казалось бы, достовернее, однако это прежде всего записи внешних наблюдателей – людей, для которых тувинский язык был чужим, изучаемым, а тувинский быт – наблюдаемым извне. Вторая же группа, хоть и отстает по времени и фиксирует только «отголоски» той эпохи, дошедшие устным путем, от сказителя к сказителю, но в чем-то будет более достоверной, поскольку уже была записана учеными – представителями тувинского этноса, знатоками языка, для которых он родной. Поэтому мы не будем строго отделять источники обеих групп.