Дмитрий Нечипорук - Во имя нигилизма. Американское общество друзей русской свободы и русская революционная эмиграция (1890-1930 гг.)

Большой популярностью в Англии пользовался взгляд на Россию как на деспотическую империю. Сторонники этой точки зрения указывали на то, что в России отсутствуют политические институты, традиционные для Англии. Участие России в подавлении европейских революций и национально-освободительных движений также давало повод критикам империи обвинить её правителей в деспотизме. Большое влияние в этом смысле оказывала антироссийская агитация, исходившая от колонии польских эмигрантов, бежавших в Англию после поражения польских восстаний 1830 и 1863 гг. Она строилась на образе России как внешнего завоевателя, поправшего свободу и независимость Отечества 62 62 GleasonJ. H. The Genesis of Russophobia in Great Britain. P. 134. . Взгляды английских русофобов и польских эмигрантов нашли своеобразное отражение в работах о внешней политике Российской империи немецкого эмигранта Карла Маркса, жившего в 1850–1880-е гг. в Лондоне. Маркс смотрел на русское самодержавие как на оплот европейской реакции, душивший любые проявления революционности в Европе при финансовой поддержке Великобритании 63 63 Эта мысль неоднократно встречается в разных работах Маркса. См., например: Маркс К. Учредительный манифест международного товарищества рабочих // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. В 3 т. Т. 2. М., 1985. С. 13. . Впрочем, такой подход не находил широкой поддержки в викторианской Англии. Англичане склонны были воспринимать себя скорее в роли носителей цивилизации и свободы, чем жандарма Европы, спонсирующего подавление европейских революций 64 64 См.: Hayes P. British Foreign Policy, 1867–1900: Continuity and Conflict // Later Victorian Britain, 1867–1900. L., 1988. P. 15–73. . Образ Великобритании как державы, ведущей борьбу с реакционной Россией во имя ценностей свободы, был очень популярен в годы Крымской войны. Пропагандистский приём, противопоставлявший «свободную» Англию «реакционной» России, помог активному стороннику войны, британскому министру внутренних дел Г. Пальмерстону заручиться поддержкой со стороны той части английского общества, которая не одобряла участие в вооруженных конфликтах, непосредственно не угрожавших границам родной страны.

Новое обострение Восточного вопроса начиная с середины 1870-х гг. положило начало процессу более сложного восприятия России в Англии. Восстания 1875–1876 гг. в европейских провинциях Османской империи – Герцеговине, Боснии и Болгарии – привели к очередному ухудшению англо-русских отношений. В Лондоне смотрели на Турцию как на барьер против расширения влияния России на Балканах и в зоне Черноморских проливов. Поэтому первоначальные действия английской дипломатии по урегулированию Восточного кризиса 1875 г. были направлены на сохранение в неприкосновенности границ Порты. Такой подход оказался неприемлемым, когда в августе 1876 г. в Англии стало известно о зверствах турецких войск в Болгарии. Восстание болгар против турок и жестокое его подавление дали повод противникам действующего премьера-министра Б. Дизраэли начать кампанию против политики, проводимой им в отношении Турции. Антитурецкая кампания лидера либералов У. Гладстона вывела на первый план вопрос об отношении к России. Гладстон, вдохновлённый на антитурецкие заявления разоблачительными публикациями американского журналиста Дж. МакГахана и донесениями генерального консула США в Турции Ю. Скайлера, выступил в разгар кризиса с позиций христианской морали. Осуждая действия Порты, он стремился, прежде всего, ослабить позиции Дизраэли. Для Дизраэли, наоборот, слабая и истощённая Турция по-прежнему рассматривалась как противовес усилению позиций России на Балканах. Россия выступала в роли защитницы южных славян и была готова на военный конфликт с Турцией для упрочения своих позиций на Балканах, что совсем не устраивало Дизраэли. Таким образом, «болгарские ужасы» («Bulgarian Horrors») высветили диаметрально противоположное понимание целей британской политики в отношении России у Дизраэли и Гладстона 65 65 См.: Гладстон У. Ю. Болгарские ужасы и Восточный вопрос. СПб., 1876; Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. Т. 2. СПб., 1896. С. 149–150; Seton-Watson R. W. Disraeli, Gladstone, and the Eastern Question: A Study in Diplomacy and Party Politics. L., 1935. .

С самого начала полемики лидера либеральной партии поддержала русская публицистка О. А. Новикова (Киреева), сторонница русско-английского сближения. Новикова регулярно публиковалась на страницах английской либеральной печати, защищая от нападок британских русофобов внешнюю и внутреннюю политику России. Она активно отстаивала интересы своей страны в годы Восточного кризиса. За такое рвение Дизраэли прозвал её «депутатом от России» (MP for Russia) 66 66 Baylen J. O. Madame Olga Novikov, Propagandist // American Slavic and East European Review. 1951. Vol. 10. № 4. P. 259–260; Стэд В. Т. Депутат от России (Воспоминания и переписка О. А. Новиковой). Т. 1. Пг., 1915. С. 151–155. . Точку зрения Гладстона разделяли также английские квакеры. Они считали действия турок гораздо бóльшим злом, чем российскую экспансию на Балканах. Один из них, видный либерал из Ньюкасла Роберт Спенс Уотсон, поддерживая Гладстона, кардинально разошёлся в этом вопросе со своим соратником Джозефом Коуэном, членом палаты общин от Ньюкасла. Уотсон обвинил Коуэна в том, что тот, вместо того, чтобы придерживаться «бдительного нейтралитета», шёл по пути разжигания русофобских настроений. Уотсон указывал на разницу в намерениях правящих кругов и русского народа, страдавшего под гнётом «тех, кто сейчас руководит им». Коуэн, в своё время водивший знакомство с А. И. Герценом, оправдывал свою позицию тем, что он «не желает, чтобы деспотизм расширился слишком далеко». Коуэн утверждал, что он повторяет доводы лондонского эмигранта, который был критиком восточной политики России 67 67 Grant R. British Radicals and Socialists and Their Attitudes to Russia, c. 1890–1917 (A thesis submitted for the degree of Doctor of Philosophy in the University of Glasgow), 1984. P. 11–12 .

Мысль Уотсона о том, что правящий режим является препятствием для цивилизованного развития страны, была не нова. Но он не отказывал русскому народу в праве присоединиться к числу «цивилизованных наций». Уотсон верил, что Россия может встать на путь прогресса, если, конечно, усвоит западные ценности. Такой подход позволял ему, как мы увидим далее, позитивно воспринять агитацию российских эмигрантов, обосновавшихся в Лондоне 68 68 Saunders D. Stepniak and the London Emigration: Letters to Robert Spence Watson // Oxford Slavonic Papers. 1980. Vol. 13. P. 83. .

После разрешения Восточного кризиса 1875–1878 гг. интерес к России поддерживался известиями о многочисленных покушениях террористов на Александра II. Немаловажную роль в этом сыграли как внимание английской прессы, так и агитация беглых русских революционеров. В 1880 г. в центре внимания европейской прессы оказалась личность одного из народовольцев, Л. Н. Гартмана. Являясь участником покушения на императора, произошедшего 19 ноября 1879 г., Гартман вскоре бежал из России во Францию. По прибытии в Париж он был арестован по требованию царского правительства 69 69 Черненко А. М. Российская революционная эмиграция в Америке (конец XIX – 1917 г.). Киев, 1989. С. 18. О критической реакции английской и европейской прессы на деятельность «Народной воли» см.: Троицкий Н. А. Царизм под судом прогрессивной общественности. М., 1979. С. 255; Итенберг Б. С. Российская интеллигенция и Запад. М., 1999. С. 171–173. . Однако Гартман избежал экстрадиции, поскольку русским эмигрантам П. Л. Лаврову, Г. В. Плеханову, С. М. Степняку и Н. И. Жуковскому удалось инициировать громкую кампанию в прессе против его выдачи. Поддержка со стороны видных французских общественных деятелей и политиков (В. Гюго, Л. Гамбетта, О. Бланки) заставила французские власти отказаться от выдачи террориста. Гартман был отпущен из-под ареста и вскоре покинул Францию, переехав в Англию. Впечатлённый успехом агитации в пользу русского революционного движения во Франции, он планировал развить успех посредством организации в Лондоне печатной агитации. Народоволец намеревался создать «Комитет русских революционеров», который должен был заняться сбором средств. Гартман планировал печатать в Лондоне еженедельную газету, которая издавалась бы также в Париже и Цюрихе.