Аскар Акаев - Кыргызская государственность и народный эпос «Манас»

На один уровень с оставленной нам предками в наследие прекрасной землей Кыргызстана можно поставить такую великую ценность, как идея государственности. Именно сочетание пронесенной кыргызами через века идеи государственности с такой непреходящей ценностью, как земля, на которой эта идея могла обрести реальное воплощение, позволило нам создать независимое государство, в котором мы ныне живем.

Перенесение на древние времена нынешних понятий о государственности, связанной с демаркированными границами, пограничными войсками, таможней, вооруженными силами и другими соответствующими атрибутами, не отвечало бы историческим реалиям. Как общественно-политический институт государство в те времена выполняло, по-видимому, роль главным образом защитника интересов этнических групп в борьбе с попытками соседей ущемить их интересы и интересы соподчиненных племен, а также брало на себя функции регулятора внутриэтнических отношений во избежание губительных распрей. В свете такого подхода к государственности заслуживает пристального внимания труд «китайского Геродота» Сыма Цяня «Исторические записки», в котором сообщается о том, что в 201 году до н. э. хуннский правитель Модэ-шаньюй добился покорения и присоединения к своему государству – в числе других – «Владения Кыргыз». Сам термин «покорение» означал, что у древних кыргызов существовала система, которую историки вправе отнести, судя по ее способности сопротивляться внешней угрозе, к государственности.

Более поздние китайские сообщения, относящиеся к середине I века до н. э., свидетельствуют о том, что кыргызы добились независимости и создали собственное царство («Го» – по древней китайской терминологии). В I веке до н. э., по воле исторической судьбы, определенную роль в кыргызской истории сыграл крупный китайский военачальник Ли Лин, выполнявший функции хуннского наместника на кыргызской земле. Он положил начало династии, правившей древними кыргызами во время их многовекового пребывания на Енисее. Хакасский ученый Л. Кызласов приводит убедительные аргументы в пользу того, что резиденцией Ли Лина на Енисее был Ташебинский дворец близ Абакана, построенный в I веке до н. э. Во времена Танской империи, в IX веке, факт пребывания Ли Лина и его потомков во главе древних кыргызов оказал благоприятное влияние на отношения кыргызов с китайцами, поскольку исторически Ли Лин был связан кровнородственными узами с новыми правителями Китая. Есть немало свидетельств в пользу того, что в древние века местами расселения кыргызов были районы Западной Монголии (озеро Кыргыз-Нур) и Восточное Притяньшанье (хребет Боро-Хоро).

Однажды я столкнулся с суждением о недоказанности связи и преемственности древних кыргызов, зафиксированных китайским историком Сыма Цянем в 201 году до н. э., с енисейскими кыргызами, которые, дескать, могут в этническом плане оказаться разными. Ответ на такое сомнение выглядит довольно очевидным. Китайские историки в 201 году до н. э. поставили на древнем кыргызском этносе своего рода метку, выписали «метрику». С этой меткой, зафиксированной, похоже, во время их тогдашнего пребывания в Восточном Притяньшанье или Северо-Западной Монголии, кыргызы существовали почти десять веков, до того времени, когда в Центральной Азии после их победы над уйгурами возникла великая кыргызская держава. Это произошло во время царствования в Китае Танской династии.

Прибывший в Пекин в ноябре 842 года Тапу Алп Сол, представитель только что одержавшего победу кыргызского ажо, как сообщается в китайских хрониках того времени, был принят китайским императорским окружением со всеми почестями. Его поставили по рангу выше посланника из Королевства Бохай. Поскольку Кыргызское государство открыло «свободное сообщение со срединным государством», решили «писать портрет их государя для показа будущим векам». Было указано, чтобы «Ажо как происходящего из одного рода с царствующим в Китае Домом внести в царскую родословную». Китайцы в таких вопросах всегда были точными и веками пристально отслеживали судьбу соседних народов. Ошибок они не допускали.

Свидетельством высокого авторитета, которым пользовался кыргызский каган у танского императорского двора, являются мраморные таблички с китайскими надписями, обнаруженные в окрестностях с. Райкове Красноярского края. В них восхваляется правитель народа, населявшего эти места. Историки считают, что ему, как отдаленному родственнику, танский император мог направить дар с восхвалениями, оказав тем самым высочайшую почесть. Известно также, что в 860–873 годах кыргызские посольства трижды приезжали ко двору Танской династии.

Государственность кыргызов обретала разные формы на Енисее и Алтае, а также на территории современного Кыргызстана и в последующие века. И самое существенное – наши предки во имя государственности проявляли и невиданное упорство, и большую гибкость, когда речь шла о выживании в периоды нашествий иноземцев. Не будь этого, кыргызы были бы развеяны по ветру еще много веков назад подобно тому, как это произошло со многими народами, участвовавшими тогда в бурном историческом процессе.

По моему глубокому убеждению, государственность – это не только территория, ограниченная в пространстве линией, которую принято называть пограничной, не только привычные государственные атрибуты, действующий аппарат принуждения и управления, но, главное, это великая национальная идея, которая веками живет в сознании людей, ведет их на ратный подвиг и на жертвы во имя своего народа, помогает нации выживать в трудные времена. Анализируя нашу многовековую историю, я все больше утверждаюсь в мысли о том, что великая национальная идея о собственной государственности не только возникла у наших предков, по крайней мере, двадцать два века назад, но и воплотилась тогда в жизнь. С тех пор она прочно укоренилась в массовом сознании кыргызов.

Возвращаясь мысленно к той древней эпохе, я как будто воочию вижу шумный курултай, на который в одном из мест Восточного Притяньшанья собрались правители кровнородственных кыргызских племен. Наиболее авторитетный и уважаемый из них обратился к сородичам с призывом отказаться от жизни по-старому, когда каждый род вынужден поодиночке отстаивать свои пастбища и землю от нашествия соседей, и объединиться для совместных действий, создать для этого вооруженную дружину, наладить порядок во взаимных отношениях между родами. Наверное, этот мудрый правитель был поднят тогда на белой кошме в знак признания его авторитета и поддержки его инициативы. Не с такого ли события, произошедшего двадцать два века назад, началась история государственности кыргызов?