Владимир Ларионов - От Второго Иерусалима к Третьему Риму. Символы Священного Царства. Генезис идеократической парадигмы русской культуры в XI–XIII веках.

Важной темой в разрезе восприятия культурно-исторического наследия Византии на Руси является вопрос созидания и архитектурного обустройства новых сакральных топосов, которые призваны были «заместить» древние священные центры христианства на территории молодого христианского государства. Речь должна идти об устойчивой тенденции «translatio sacra sites» – переноса, ретрансляции с новой географической привязкой, образа священных мест христианской веры. «С распространением христианства в Восточной Европе в конце X–XI в. Киев, будучи ее главным цивилизационным оплотом и средоточием, не мог стоять в стороне от развития средневековой библейской экзегезы, христианской теологии и эстетики, где иерусалимской идее отводилось почетное место. Мистическая идея Иерусалима зародилась из рефлексий над текстами Ветхого Завета..» [44] Рычка В.М. Киев – Иерусалим на Днепре (опыт осмысления религиозно-политической идеи). Материалы Международной научной конференции в память тысячелетия кончины святого равноапостольного князя Владимира и мученического подвига святых князей Бориса и Глеба, Москва, 14–16 октября 2015 года. М., 2017. С. 516. [44]. Иерусалим символизировал для христианских народов место встречи Бога и его избранного народа. Как архетип священного города, он стал архитектурным образцом, который воплощался в памятниках сакральной архитектуры новой имперской столицы – Константинополя. «Представление о столице Византийской империи как преемнице Иерусалима основывалось на важнейшей для Ромейской империи идеологии концепции богоизбранности Византии – Нового Израиля. Бог пренебрег иудеями и взамен призвал к себе греков. Он даровал им священство и царство, а также Новый Завет, написанный на греческом языке. Эта идея отчетливо прослеживается, например, в послании константинопольского патриарха Фотия к армянскому каталикосу Захарии (862–876). В нем, в частности, утверждается, что построенный вторым Давидом, то есть святым Константином, Царьград, он же Константинополь, является «вторым Иерусалимом» – городом, в котором сбылось пророчество о непоколебимости Божьего Града: «Бог посреди его, он не поколеблется: Бог поможет ему с раннего утра» (Пс. 45:6)» [45] Рычка В.М. Киев – Иерусалим на Днепре (опыт осмысления религиозно-политической идеи). Материалы Международной научной конференции в память тысячелетия кончины святого равноапостольного князя Владимира и мученического подвига святых князей Бориса и Глеба, Москва, 14–16 октября 2015 года. М., 2017. С. 520. [45]. Немного забегая вперед, отметим, что именно в момент, когда эта незыблемость стала неочевидной, город Константина потерял в глазах христиан черты священного града, наследника Иерусалима. Этим была порождена новая волна «священной ретрансляции» Святого града христианской ойкумены. И случилась эта трагедия в 1204 г. Но к этому вопросу мы вернемся ниже.

Иерусалимский топос стал определяющим для архитектурной программы времен императора Юстиниана. Он уподобил свой храм Софии храму Соломона и даже считал, что превзошел библейского царя. Сама парадигма уподобления стольного города христианского государства Иерусалиму была воспринята и иными этносами средневековья. Царь Первого Болгарского царства Симеон строит в своей новой столице Преславе «Золотую церковь» в подражание Константинополю и Иерусалиму. Цари Второго Болгарского царства возводят архитектурный комплекс Велико Тырнова в подражание топографии Иерусалима. В частности, город располагался на двух горах, соответствуя Храмовой горе и горе Сион. Иерусалимская топография, как ее представляли в средневековье, отразилась и на строительной программе императора Карла Великого в Аахене, особенно в строительстве знаменитой Ротонды, которая своим прообразом имела мечеть «Купола скалы», которую в раннем средневековье ассоциировали с храмом Соломона. Император Священной Римской империи Карл IV начинает строительство Нового города (Нове Место), руководствуясь теми же идеями. Этот священный архетип не был чужд и древнерусскому сознанию. Владимир строит на Старокиевской горе величественный храм Богородицы Десятинной. Старокиевская гора с остатками языческих капищ полян становится «новой храмовой горой». Митрополит Иларион в «Слове о законе и благодати», уподобляя князя Владимира императору Константину, а его бабку, святую Ольгу, императрице Елене, замечает, что крест веры был принесен в Киев «от нового Иерусалима» – Константинополя. Иерусалим, как сакральный центр христианского универсума, через Царьград транслирует в Киев духовную традицию. Киев быстро приобретает в умах русских книжников образ нового святого города. Иаков Мних в своей «Памяти и похвале князю Владимиру» чрезвычайно выразительными словами выражает эту идею: «Оле чюдо! Яко 2-й Иерусалим на земле явися Киев» [46] Рычка В.М. Киев – Иерусалим на Днепре (опыт осмысления религиозно-политической идеи). Материалы Международной научной конференции в память тысячелетия кончины святого равноапостольного князя Владимира и мученического подвига святых князей Бориса и Глеба, Москва, 14–16 октября 2015 года. М., 2017. С. 521. [46]. Эти заявления не были пустой декларативной фразой. Ярослав Мудрый начинает в Киеве грандиозное строительство. Возводится митрополичий Софийский собор, призванный стать наследником благодатных энергий превософийского храма – Софии Царьградской. Иларион уподобляет храм святой Софии в Киеве храму Соломона, и самого «кагана» Ярослава он уподобляет мудрому библейскому царю. Возведение храма Софии в Киеве, а затем в Новгороде и Полоцке ярко выражает идею преемственности Руси по отношению к Царствующему граду. «Возведение величественных Софийских соборов на основных торговых путях по Днепру, Волхову и Западной Двине, маркирующих пределы Русского государства, обозначающих его политическое и конфессиональное единство, освященное Св. Софией – Премудростью Божьей, представляли собой своего рода имперскую идею в архитектуре. Ее исток находился в Византии, но ее содержание наполнялось на Руси новым конкретным смыслом. Она стала символом политически единого государства, во главе которого находился мудрый и могущественный князь. Вместе с тем эти Софийские соборы на основных торговых путях Восточной Европы в пограничных зонах Русского государства могли символизировать в христианском сознании всю страну как Дом Св. Софии – Премудрости Божьей» [47] Свердлов М.Б. Латиноязычные источники по Древней Руси IX–XIII вв. Правда Русская. История Текста. Киевский собор Св. Софии как источник исторической информации. СПб., 2017 г. С. 573. [47].