Чарлз Боксер - Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв

На Золотом Берегу Гвинеи португальцы возлагали надежду не только на мирные переговоры с местными племенами, но и полагались на свою силу и мощь, поддержанную крепостями Мина (Элмина) (1482) и Аксим (1503). Эти две крепости были основаны с двойной целью – защитить монополию на торговлю золотом от испанцев и других европейских торговцев и держать в благоговейном страхе прибрежные негритянские племена, через посредство которых приобреталось золото. Эту последнюю цель интуитивно почувствовал вождь местного племени, когда Диогу Азамбужи сошел на берег в роскошном убранстве и в сопровождении вооруженной свиты в январе 1482 г., чтобы положить закладной камень в основание крепости Мина (Элмина). Вождь рассказал, что единственные португальцы, которых он встречал до этого, были те самые, которые приплывали каждый год на каравеллах, чтобы вести обмен товаров на золото. Эти моряки, по его словам, «люди, одетые в лохмотья, были довольны всем, что бы им ни давали в обмен за их товар. Это было единственной причиной, по которой они прибыли сюда. Их основным желанием было быстрее сторговаться и вернуться домой. Потому что им была ближе собственная страна, чем чужая земля». Португальцы и негры договорились регулярно встречаться через определенные промежутки времени, вместо того чтобы жить по-соседски, поблизости друг от друга, и вести торговлю как прежде, то есть чтобы португальцы приплывали на кораблях. Азамбужи, имевший приказ короля Жуана II построить крепость с согласия вождя или без него, продолжал настаивать на своем и вырвал у собеседника вынужденное согласие. Но если у вождей прибрежных племен не было достаточно сил, чтобы помешать строительству европейских крепостей на берегу залива, они были достаточно сильны, чтобы воспрепятствовать проникновению европейцев во внутренние области в поисках желанного золота. Португальцы, как и их последователи голландцы и англичане, должны были оставаться в своих фортах, выменивая медные кубки, браслеты, бусы, текстиль и другие товары на золото, слоновую кость и рабов, которых странствующие торговцы привозили из внутренних областей материка. На Золотом Берегу не встречалось португальцев-посредников, о которых мы уже рассказывали. Одним из наиболее важных государств в области Нижней Гвинеи во второй половине XV в. был Бенин. Португальцы, посещавшие столицу Бенина, с восхищением рассказывали об этом большом городе, о чистоте его улиц и домов и об огромном королевском дворце с его замечательными медными статуями и металлическими дисками, украшавшими стены.

Процветавшая торговля золотом и рабами с Гвинеей давала необходимые средства для Жуана II, чтобы продолжить поиски «пресвитера Иоанна», образ которого, казалось, постоянно преследовал короля. Как бы ни были смутны их представления о «королевстве Иоанна», португальцы считали, что оно располагается где-то за Нилом. Эта река в представлении ученых европейцев образовывала границу между собственно Африкой и Средней Индией. Вначале они надеялись проникнуть во владения «пресвитера Иоанна», поднявшись по одной из рек – Сенегалу, Гамбии, Нигеру и, наконец, Конго. Каждый раз, переправляясь в месте впадения каждой реки в океан, они последовательно принимали эти реки то за приток Нила, то за его рукав. Каждый раз первооткрыватели испытывали разочарование; но по мере того, как они продвигались на юг вдоль западноафриканского побережья, вероятность того, что этот континент можно обойти по морю и тогда откроется путь в «королевство пресвитера Иоанна» и в Индии, становилась все более вероятной. Так случилось, что в правление Жуана II поиски Иоанна шли одновременно с поисками азиатских специй.

Этот король предпринял решительные шаги для обнаружения «царства пресвитера Иоанна» и поиска пряностей, снарядив и тщательно подготовив разведывательные экспедиции, как сухопутные, так и морские, в середине 80-х гг. XV в. [8] Две выдающиеся экспедиции были осуществлены в 1482–1486 гг. (или 1487 г.) под руководством Диогу Кана. Кан достиг 22° ю. ш. – на мысе Кросс на побережье пустыни Намиб в Юго-Западной Африке был поставлен падран – каменный столб с гербом, с именами короля, мореплавателя и датой открытия (найден в конце XIX в.). На обратном пути Кан поднялся на 160 км вверх по р. Конго, преодолев грозный водоворот, где гигантский поток, сдавленный до 800 м, мчится со скоростью 18,5 км/ч, и пороги Еллала. Во главе основной морской экспедиции был поставлен Бартоломеу Диаш, отплывший из Лиссабона в августе 1487 г. Сначала он обогнул мыс Доброй Надежды в первых месяцах 1488 г. и, пройдя какое-то расстояние вдоль побережья Южной Африки, вернулся с известием, что морской путь в Индии открыт. Большинство посланцев, в поисках «страны пресвитера Иоанна» отправившихся по суше, потерпели неудачу, но один из них, говоривший по-арабски дворянин по имени Перу да Ковильян, который отправился из Лиссабона в том же самом году, что и Бартоломеу Диаш, достиг через Красное море и Аден западного побережья Индии в 1488 г. Затем он побывал в Персидском заливе и прошел в южном направлении по восточноафриканскому побережью, по землям суахили до самой Софалы. Это полное приключений путешествие, длившееся более двух лет, натолкнуло его на важную мысль о необходимости развивать торговлю основными товарами в Индийском океане, и пряностями в частности. На своем обратном пути в Португалию в конце 1490 г. он встретил в Каире посланника короля, который передал ему от него повеление продолжить путь в «королевство пресвитера Иоанна», местоположение которого к тому времени было определено, это были нагорья Абиссинии (Эфиопии). Это он и сделал, послав прежде из Каира королю подробный отчет обо всех своих открытиях. В Абиссинии его с почетом принял император, или, иначе, негус, но ему не было дано разрешения покинуть страну. Ему дали жену и одарили землями, и его так и продолжали удерживать там вплоть до его смерти 30 лет спустя.

Неизвестно, попал ли отчет Ковильяна 1490–1491 гг. в Португалию, так как мнения по этому вопросу расходятся. Если он достиг адресата, то тогда Жуан II имел в своем распоряжении отчет из первых рук о торговле пряностями в Индийском океане. И это помогло бы объяснить, почему семь лет спустя Васко да Гама на своем пути в Индию получил приказ направиться в Каликут, в то время наиболее важный перевалочный пункт в торговле пряностями. С другой стороны, да Гама и его люди были сильно удивлены высоким уровнем развития цивилизации в городах-государствах суахили в Мозамбике, Момбасе и Малинди, которые они посетили во время своего эпического плавания. В случае, если отчет Ковильяна все же пришел в Лиссабон, у португальцев было бы достаточно информации об этих местах. По прибытии в Каликут да Гама не смог отличить индуистские храмы от христианских церквей. Ковильян должен был это знать, поскольку часто посещал торговые порты Малабарского берега, и тогда он сообщил бы об этом. Наконец, да Гама приготовил для правителя Каликута самые дешевые подарки и наиболее неподходящие товары для торговли – ткани, медную посуду, бусы и т. и. – для обмена на перец и другие специи; а ведь Ковильян определенно сообщал, что это можно было приобрести только за золотые и серебряные монеты [9] Помимо отчета, отправленного Ковильяном в Португалию, важным свидетельством является отчет посольства португальцев в Эфиопию в 1520 г. Священник посольства Франсишку Алвариш записал рассказ Ковильяна о его странствиях и включил в свой отчет «правдивое сообщение о землях священника Жуана Индийского» (1540). .