Сергей Курган - Скелеты в шкафу

Фотограф И. С. Ковальчук

© Сергей Курган, 2018

© И. С. Ковальчук, фотографии, 2018

ISBN 978-5-4493-5296-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Однажды Иван Сергеевич Тургенев, читая перевод одного из своих произведений на французский язык, с изумлением прочел, что в русском дворянском имении где-то в глубинке по подворью и в барском доме толпами ходят… негры. Писатель прочитал этот пассаж еще раз, удивляясь все больше и больше. Негры? В Орловской губернии? Как это возможно? Он протер глаза, но негры не исчезали. Вскоре, однако, он сообразил, в чем было дело: у автора было упомянуто слово «арапник», что означает «кнут», а горе-переводчик решил, что речь идет об «арапах», как тогда по-русски называли негров. Тургенев-то отлично знал французский язык, в то время как переводчик о русском языке имел весьма смутное представление. Еще более смутное представление имел он о русской жизни, русском быте, даже русской природе. К сожалению, он был таким не один – понятие о России было тогда на Западе, мягко говоря, неадекватным. После истории с арапами Тургенев решил впредь переводить себя сам.

Однако это мало помогло – Россию по-прежнему рисовали себе как страну вечных снегов, по которым скачут орды казаков, а медведи бродят чуть ли не по улицам. Запад всегда знал о России меньше, чем Россия о Западе, но порой дело доходило до идиотизма. Так, например, один немецкий путешественник, оставивший записки о своем пребывании в России в 16 веке, рассказал, как однажды он присел отдохнуть в тени «развесистой» … клюквы. А французский посол, приехав в Москву 17 века, пришел в ужас, так как что ни день на улице раздавались крики: «Убийство! Убийство!», из-за чего он целую неделю никуда не выезжал. На самом же деле уличные торговцы кричали «Лососина! Лососина!» – нараспев, ударяя на последнем слоге. В результате это звучало почти как французское «l’assassinat», что значит «убийство». Но почему, собственно, француз считал, что в Москве торговцы должны кричать по-французски, Бог ведает.

С течением времени мало что изменилось по существу. Россию продолжали считать «паровым катком» с неограниченными людскими ресурсами, а русских солдат непременно именовали казаками, хотя последние составляли лишь небольшую часть русской армии, к тому же не относящуюся к регулярным, кадровым войскам. Но такова сила стереотипа.

Все это нашло отражение в одном из малоизвестных, но исключительно любопытных эпизодов Первой мировой войны, в которой, как известно Франция, Англия и Россия были союзниками. Когда в августе 1914 г. германские войска прошли Бельгию, заняли Северную Францию и стояли у самых ворот Парижа, положение французов стало отчаянным. Каждый день из Парижа в Петербург летели просьбы о помощи. Англия развернула на континенте пока что только четыре дивизии, и вся надежда французов, против которых немцы бросили 7/8 своей армии, была на русский «паровой каток», который должен был развести, наконец, пары и покатиться через Восточную Пруссию на Берлин. Русскую помощь ждали как спасения. Забегая вперед, нужно отметить, что Россия действительно оказала своей союзнице неоценимую помощь, о которой французы никогда не забывали, но тогда- в момент тревоги, порой граничащей с отчаянием, неопределенности, неизвестности и нервного перенапряжения произошло нечто удивительное: на Западном фронте появились… «русские войска».

«Высадились» они якобы в Шотландии и направились эшелонами к Ла-Маншу, с целью переправы на континент. Их «видел» один железнодорожный проводник. Один рабочий вокзала в Эдинбурге тоже «видел» русских – стоя на платформе, они сбивали снег с сапог (это в августе-то!). Рабочий потом этот снег «убирал». Слухи расползались, расширялись, обрастали подробностями. Сообщали об этом «самые надежные люди», «лучшие друзья», «хорошо информированные источники». В Англии в то время, по причине военного положения, существовала цензура, поэтому английские газеты молчали, что еще больше способствовало распространению мифа о «русском экспедиционном корпусе», зато в США, которые были еще нейтральной страной, эти «сведения» попали в печать. Так, один владелец поместья в Англии писал своему другу за океан, что мимо его усадьбы «проскакали сто тридцать пять тысяч казаков». Другой сообщал, что тоже видел русских – на них были расшитые мундиры и высокие меховые шапки, а вместо винтовок – луки и стрелы (!!!)

Кстати, численность «русских» постоянно менялась: сначала их было ни больше, ни меньше, как 500 000 человек! Постепенно понижаясь, эта цифра дошла до 80 000 – численности британских экспедиционных войск. Многие «видели» людей в незнакомой форме в проносящихся мимо поездах, а когда на линии Лондон – Ливерпуль произошла сильная задержка в движении, многие стали, многозначительно понизив голос, говорить, что «это связано с перевозками русских». В дальнейшем чуть ли не любой пассажир, поезд которого опаздывал, был совершенно убежден, что это из-за русских.

Молчание союзных правительств только подогревало эти слухи, которые вскоре превратились в самый настоящий военный фактор, сыгравший определенную роль в «войне нервов», тем более что вскоре призраки «высадились» во Франции. Французы тоже почти поголовно верили, что это правда. Толпы парижан осаждали вокзалы в надежде увидеть «казаков». Новость была подхвачена и в нейтральных странах. Например, из Голландии «авторитетно» сообщали о том, что на самом деле русские высадились не во Франции, а в Бельгии – в Антверпене.

Не удивительно, что вся эта информация дошла и до немцев. В германском Генеральном штабе забеспокоились: появление многотысячного русского экспедиционного корпуса в Бельгии создало бы серьезную угрозу флангу и растянутым коммуникациям германской армии. Не многим лучше было бы и их появление во Франции. У многих «заиграли» нервы, и это повлияло на психологическую устойчивость немецкого командования и его способность принимать адекватные решения. В конечном счете, это повлияло и на исход боев на Марне, где немцы потерпели поражение. И только потом, уже задним числом, английское правительство официально опровергло эти слухи –после того как они уже сыграли свою роль. Так «фантомные» войска оказались вполне реальным военным фактором.

Остается, однако, вопрос: что это было? Просто стихийно возникшие слухи, которые правительство решило не опровергать или сознательная «деза»? Думается, возможны оба варианта.