Павел Кузнецов - Исследование взаимоотношений в Российской Армии

Суть эксперимента состояла в том, что я пошёл служить в армию по призыву. Причём от всякой внешней помощи в устройстве отказался наотрез. В результате была сохранена чистота эксперимента, в том числе в части распределения солдат по войскам и частям.

Исследование рождалось в ходе проведения именно эксперимента. Это не образное выражение. Налицо основные признаки именно научного эксперимента: наличие чёткой цели (изучить структуру и отношения в армии), ожидание определённого узкоспециализированного результата (меня интересовало не общество вообще, а именно армия как специфическая его структура), сознательное решение провести именно эксперимент и сознательное задание общего контура его протекания (в армию-то я пошёл целенаправленно, пробыл здесь до конца срока службы, несмотря ни на что, и стремился быть «ближе к народу», проявляя исключительную социальную активность в получении информации). Но есть в нём и существенные отличия от классической модели лабораторных экспериментов. Во-первых, лабораторный эксперимент обычно нацелен на подтверждение уже вскрытой закономерности, в моём же случае изучение происходило по ходу идущего эксперимента. Во-вторых, лабораторный эксперимент обычно нацелен на выявление маленького нюанса, а не на изучение целого комплекса случайных фактов и создание в ходе него объясняющей их теории. Однако, всё это частные моменты. Если добавить, что речь идёт о сфере социальных явлений, где лабораторный эксперимент в чистом виде затруднён, а объекты эксперимента наделены сознанием, волей и могут даже говорить и иметь своё собственное мнение, удивительно, что вообще удалось провести эксперимент, пусть даже столь обширный, непредсказуемый и слабо контролируемый. Даже изобретатель какого-то важного препарата, ставящий над собой эксперимент по его действенности, в большей степени контролирует процесс. Тем не менее, мы вправе говорить именно об эксперименте.

Специфика исследуемого объекта накладывает отпечаток и на методы получения информации в ходе эксперимента. Это наблюдение, общение (беседы), правильная постановка вопросов и определение адекватного их содержания в ходе беседы, а также действие над моей шкурой со стороны окружающей социальной действительности (людей и событий). Моя задача здесь заключалась в том, чтобы увидеть очевидное – вычленить из социальной реальности закономерные и судьбоносные элементы.

Информация для анализа взята из жизни того батальона, в котором мне довелось служить, в частях, которым он непосредственно подчинён (вплоть до уровня командования армией); из рассказов (своего рода опросов) других военнослужащих различных частей, даже медицинских учреждений; из документов различных войсковых частей, в том числе отчётных. Поступающая информация обрабатывалась логически, для чего оценивалась с точки зрения логической социологической теории А.А. Зиновьева, с позиций логики и здравого смысла, сравнивалась с другими источниками. Отбор информации, таким образом, носил не случайный характер, – информация тщательно оценивалась и фильтровалась, – что даёт высокую степень её объективности.

Кроме того, в работе я исходил из сформулированной А.А. Зиновьевым аксиомы социологических исследований: самые глубокие истины не спрятаны в глубинных бункерах и сейфах, – они лежат на поверхности общественной жизни, их только надо уметь заметить. Для этого необходима особая ориентация мышления, чуждая идеологической. Исследователь при такой ориентации должен, прежде всего, следовать логике и здравому смыслу, соблюдать требование объективности и беспристрастности, не допускать в мыслительной практике предвосхищения выводов заведомо априорными установками.

В работе почти нет ссылок на книги и монографии, так как большая часть изложенного есть результат моих собственных наблюдений, моего собственного научного эксперимента. Не берусь, конечно, обсуждать степень его научности с точки зрения точных наук. Но он однозначно удовлетворяет основным принципам научного подхода к проблеме: беспристрастности, отсутствию априорности позиции, следованию основам методологии науки, логике. Последний аспект реализован с учётом особенностей исследования социологических проблем – объекты здесь наделены сознанием и волей и затруднён лабораторный эксперимент. Поэтому он заменяется экспериментом мысленным и личными наблюдениями исследователя при попадании в необходимые для понимания сути явления условия – чаще случайного, а не целенаправленного, позволяющего заметить какой-то аспект, о котором даже не помышлял до попадания в соответствующую ситуацию. Когда я шёл служить, то единственное, что имел – это голову на плечах, опыт исследовательской работы и ориентацию мышления на познание истины (особый «поворот мозгов»). Ещё было знание социологической теории и общая картина общества и армии. Но именно общая.

Ссылаться же на работы Александра Александровича Зиновьева в рамках данного труда не имеет смысла, так как вообще всё исследование основано на его социологической теории. Настоящая работа суть решение частной задачи в рамках данной теории. Причём ориентирована (работа) не только на теорию, но и на сам подход к обществу и науке вообще – с позиций логики и элементарного здравого смысла. Стоило бы, конечно, сослаться на М.Ю. Лермонтова, А. Куприна, современных фантастов А. Злотникова, И. Поля. Но первые давали отдельные факты об армии прошлого, а последние – соображения общего характера, интересные акценты и отдельные мысли. Можно сказать, фантасты вдохновляли на поиск новых подходов.

Ссылку на фантастов никто в современной науке не воспримет всерьёз. Однако они дали мне для понимания больше, нежели все «научные» монографии об армии вместе взятые. Они позволили мне отшлифовать свои выводы под впечатлением от их фантастических повестей, связанных с армией. Такой же эффект имели и повести А. Куприна. Как ни странно, это одно из немногих объективных свидетельств армии прошлого. Единственным глотком свежего воздуха в области науки для меня стали выводы советских учёных С.А. Белановского и С.Н. Марзеевой относительно природы дедовщины и состояния советской армии 80-х годов ХХ века, так что я счёл своим долгом передать читателю некоторые их выводы в главе «Роли членов коллектива».

Работа состоит из пяти частей и раздела «Приложение. Основы логической социологии». Содержательно они теснейшим образом связаны. Общая канва определяется движением от абстрактного к конкретному. Во вводной части ставится основной вопрос работы, и определяются базовые методы его решения. В «Приложении…», которое раньше стояло сразу за первой частью, вводятся основные понятия и аксиомы социологической теории. А затем идёт выход на анализ конкретного объекта действительности. В заключении приводится ряд выводов по различным аспектам объекта. При выходе на реальность, во второй части даются сначала определяющие моменты армейской жизни, являющиеся результатом обобщения довольно высокого уровня, на базе которых выводятся уже частные элементы (части третья и четвёртая), являющиеся частично их следствиями, комбинациями, а частично складывающиеся за счёт случайного стечения обстоятельств. Во второй части выделены элементы, определяющие отношения в армии вообще. В третьей же и четвёртой частях показаны уже сами эти отношения во всех аспектах. Эти части сначала были единым целым, однако логика исследования потребовала выделить вопрос социального статуса в отдельную главу (третью). Части третья и четвёртая, таким образом, по отношению ко второй выступают как ещё большее приближение к реальности от абстракции (отвлечённых вопросов). Нечто подобное можно наблюдать при выдвижении нового звена подзорной трубы: он ещё более приближает кусочек реальности, и становятся видны мельчайшие штрихи, которым раньше не придавалось значения, – они попросту были не видны на удалении. Пятая часть также встраивается в общую систему, но имеет специфику: она фиксирует выход армии на жизнь остального общества, и наоборот. Здесь также собраны некоторые итоговые выводы – опять же выходящие на общество. Плюс рассмотрен вопрос гражданской жизни через призму армии. Так что пятую часть можно рассматривать как ещё большую конкретизацию вопроса армии. Именно так можно представить с точки зрения самой армии выход и действие её вовне.