Марина Лачаева - История исторической науки России (дореволюционный период): учебник для бакалавров

В текстах памятников отечественной исторической мысли появились новые идеи. Изложение событий обретало неизвестную древнерусской литературе XI–XII вв. масштабность. Возросла роль образа Русской земли и народа [135] Орлов О. В. Литература // Очерки русской культуры XIII–XV веков. Ч. 2. Духовная культура. – М., 1970. – С. 119. . В древнерусской традиции домонгольского периода современники ордынского владычества черпали исторические аргументы, которые помогали им в обосновании новых трактовок.

Пережитые в XIII в. русскими людьми трагические события вызвали глубокие изменения в духовном строе Руси. Русский княжеский род, не проявив единства, был разбит и унижен восточными завоевателями: «Не уберегшие свою страну князья, несомненно, потеряли уважение своих не защищенных ими подданных, и культ их рода» [136] Прохоров Г. М. Древняя Русь как историко-культурный феномен. – СПб., 2010. – С. 130. Княжеские родовые имена, по наблюдению В. Л. Комаровского, исчезают «одновременно с внецерковной молитвой предку в поколении сыновей Александра Невского в конце XIII столетия». .

Православная Русь оказалась поделенной между татаро-монголами и литовцами, т. е. языческим Востоком и языческим Западом. Заметим, что остаткам языческой культуры на Руси золотоордынское «иго» нанесло более серьезный урон, чем церковной вере. С завершением XIII в. из русской жизни ушла значительная часть языческих традиций, зафиксированных в письменной литературе. С уходом традиций княжеского рода фольклор так и не был допущен народом в материалы письма. В XIV–XV вв. характер влияния фольклора на письменность изменился.

Православная церковь также понесла неисчислимые потери. На христианскую веру легла ответственность за состояние этнического самосознания. В эсхатологическом сознании [137] Эсхатологическое сознание – это религиозное сознание, признающее конечность судеб мира и человека и верующее в загробную жизнь души. трагические события на Руси объяснялись тем, что Бог посылал татарам победу не потому, что Он им покровительствовал, а потому, что наставлял русских людей на путь покаяния через наказание. Испытание посылалось, чтобы русские осознали бесценность утраченного ими. Монголо-татарское нашествие принесло на Русь не только разорение и гибель, но и великую боль по утраченной красоте: разрушение храмов, осквернение святынь. Русские люди видели в иконах и изображениях фресок в церквях – образ вечности, мира, очищенного от зла.

В такой атмосфере составлялись тексты, прославляющие Русь до нашествия. Дошедшее до нас в отрывке «Слово о погибели Русской земли» стало одним из ранних описаний-прославлений родной земли в европейской литературе. Данная типологическая общность, присущая произведениям Средневековья, объясняется тем, что, хотя тексты и писались в разных странах, но они создавались в близких трагических обстоятельствах. Исследователь этой проблемы В. В. Данилов пришел к выводу, что «Слово о погибели Русской земли» «сближается не со всяким патриотическим произведением в других литературах, а лишь со сходными по условиям своего проявления, когда родина писателя страдала от войн, междоусобий и произвола» [138] Дмитриев Л. А. Слово о погибели Русской земли. /Словарь книжников и книжности Древней Руси. – Вып. I. (XI – первая половина XIV в.). – Л., 1987. – С. 432. .

X. М. Лопарев (1862–1918) нашел отрывок «Слова о погибели Русской земли» в рукописи XV в. псковского Печерского монастыря, где текст занимает 45 строк, и его опубликовал вначале 1890-х гг. Он считал, что это лишь первая, целиком не сохранившаяся часть трилогии. Ее вторая часть повествовала о Ярославе Всеволодовиче, третья – Александре Невском. Эта версия о том, что «Слово о погибели Русской земли» является предисловием к недошедшей до нас светской биографии Александра Невского, будто бы написанной вскоре после смерти князя одним из его дружинников, подтверждения не нашла.

В «Слове о погибели Русской земли» речь идет о разгроме русских княжеств и ужасах батыевщины [139] Среди исследователей нет единства в датировке «Слова о погибели Русской земли». М. Н. Тихомиров соотносил его появление с битвой на Калке 1223 г. Н. К. Гудзий, И. П. Еремин, Ю. К. Бегунов связывают его с батыевым нашествием в 1237–1240 гг. . При помощи контрастных картин – прекрасного прошлого и трагического настоящего Руси , автор подчеркивает всю тяжесть произошедшего с ней.

Особую роль в историческом повествовании Средневековья играли историко-природные описания. Природа изображалась авторами участницей событий человеческой жизни. Она влияла на судьбу человека через приметы и предзнаменования прямо или косвенно. Размышляя о мудрости божественного мироустройства, средневековый автор опирался на природные описания, поскольку он видел в природе проявление божественной мудрости [140] Лихачев Д. С. «Слово о погибели русской земли» и «Шестоднев» Иоанна экзарха болгарского. И Лихачев Д. С. Исследования по древнерусской литературе. – Л., 1986. – С. 227. . Описывались такие природные явления как засуха, гроза, землетрясение, появление комет и «знамений» на солнце, падение звезд и др.

Для понимания состояния и тенденций исторической мысли, представляется важным изучение «Слова о погибели Русской земли» в ряду других памятников, а также рассмотрение существующих в литературе размышлений о концептуальном единстве этого памятника с другим памятником – «Словом о полку Игореве». Оба эти произведения объединяет обостренное чувство национального самосознания их авторов, идеи необходимости для защиты земли силы и воинской доблести, а также жанрово похожие средства выражения основной идеи при помощи формы, сочетающей похвалу и плач.

В образном мышлении Средневековья с помощью системы образов выстраивалась определенная традиция.

Во второй половине XV в. образы «Слова о погибели Русской земли» использовал книгописец Ефросин (Евфросин) Белозерский, монах Кирилло-Белозерского монастыря и возможно игумен Прилуцкого монастыря, подчиненного Троице-Сергиеву монастырю [141] Лурье Я. С. Русские современники Возрождения. Книгописец Ефросин. Дьяк Федор Курицын. – Л.: Наука, 1988. – С. 69. Ефросин стал монахом Кириллова Белозерского монастыря ранее лета 1463 г. Некоторое время он работал вместе с Пахомием Лагофетом (возможно, около 1462 г., когда Пахомий трудился в Белозерском монастыре над составлением Жития преподобного Кирилла Белозерского.) Пометы Ефросина найдены примерно в 20 книгах, происходящих из б-ки Кириллова Белозерского монастыря. Ефросин проявлял интерес к библиотеке Троицкого монастыря и на полях одного из своих сборников указал, что в ней хранится 300 книг. Пометы в сборниках Ефросина свидетельствуют о его связях с Ферапонтовым монастырем, где книжник находился с декабря 1474 г. по декабрь 1476 г. , составитель хронологической компиляции, получившей в науке название Ефросиновский хронограф, который восходит к недошедшей до нас ранней редакции Хронографа Троицкого.