Александр Строгов - Искривлённая история

Россия, кстати, отнюдь не была невинной жертвой. Её политика на Дальнем Востоке представляла собой пример крайней агрессивности: 8 апреля 1902 г. было заключено русско-китайское соглашение, по которому Россия должна была вывести свои войска из Маньчжурии в 3 этапа, в течение 18 месяцев, которое, однако, не было выполнено. В связи с этим Англия, США и Япония заявили официальный протест. Кроме фактической оккупации Маньчжурии, имели место и провокации в Корее, на территории японской лесозаготовительной концессии на реке Ялу.

Когда война началась, президент США Т. Рузвельт, заинтересованный в получении прибылей от военных поставок, заявил немецкому послу Штернбургу: «В наших интересах, чтобы война между Японией и Россией шла до тех пор, пока обе страны добьются максимально возможного истощения друг друга, чтобы территории, где сталкиваются их интересы, продолжали и после заключения мира служить тем же целям, и чтобы границы их сфер влияния скрещивались таким же образом, как и до войны» . Это следует полагать отношением США вообще ко всем войнам, в которых США не участвуют.

Одновременно Японии был открыт кредит в английских банках, позволивший ей в короткие сроки построить один из сильнейших в мире военных флотов. Если уж совсем точно, флот большей частью был построен в Великобритании 6 6 Нужно признать, что несколько кораблей из собственного могучего флота Япония построила самостоятельно. Некоторое участие приняли также верфи Германии, Франции – и даже США. – и на британские же деньги, взятые взаймы. Только в ходе войны с Россией Япония получила кредитов на 725 млн. иен, что составило, за вычетом комиссионных, 698 млн. иен, или 349 млн. долларов. Для сравнения: «Дредноут», линкор более современного типа, нежели те, что принимали участие в Цусимском сражении, стоил 1, 79 млн. фунтов стерлингов, или 8, 69 млн. дол., то есть военных займов хватило бы на покупку целого флота из 40 новейших линкоров. Кстати, «Дредноут» настолько превосходил своих предшественников, что те по большей части теряли право называться линкорами. Поэтому Япония, начав войну 8 февраля 1904 года внезапным нападением миноносцев на корабли Тихоокеанской эскадры Балтийского флота, стоявшие на рейде Порт-Артура, поступила крайне прозорливо: уже несколько лет спустя, когда в составе флотов неминуемо появились бы «дредноуты» и «супердредноуты», её новенький флот мог бы оказаться не слишком эффективным. Как нетрудно догадаться, решения японцев в значительной степени принимались под диктовку из Лондона, где график развития военно-морского судостроения на ближайшие годы был хорошо известен.

Мнение президента США – и суть американских интересов – по данному вопросу уже известны. Французы, столкнувшись с прямыми угрозами, с лёгкой душой согласились на взятку: 8 апреля 1904 г., ровно через 2 месяца (и через 2 года после подписания невыполненного Россией русско-китайского соглашения) после начала войны, Великобритания и Франция заключили союзный договор (позже, в 1907 г., было подписано и русско-английское соглашение соответствующего содержания).

Поражение России и содержание Портсмутского договора от 5 сентября 1905 года, по которому она шла на значительные территориальные уступки, достаточно хорошо известны, чтобы останавливаться на них подробно. Наибольший интерес вызывают последовательные действия Великобритании, ведь, как бы странно это ни звучало, она столкнула лбами Японию и Россию (причём японский флот был построен британцами за британские же деньги) лишь затем, чтобы стать союзницей России в альянсе против могучей Германии! Большевики всегда объясняли подобные кульбиты в международной политике очень просто: капиталисты стремятся к сверхприбылям от военных заказов, поэтому и влияют на политиков, повсюду разжигая войны. Большевиков, однако, трудно назвать незаинтересованной стороной: их первейшей задачей как революционеров всегда являлась дискредитация властей и, особенно, капиталистов. К тому же многие из них, в том числе и В. Ленин (В. Ульянов), подолгу жили в Лондоне и могли по достоинству оценить его гостеприимство. Такие вещи не забываются. Кстати, британец Н. Анжелл в 1910 г. опубликовал книгу «Великая иллюзия», в которой опровергал утверждения о якобы прибыльном для капиталистов характере затяжной войны на истощение. Будущее подтвердило – причём в течение нескольких лет – его несомненную правоту.

В чём же всё-таки причина столь странного поведения британских дипломатов в 1902 – 1907 годах (начиная с 1898 г., если учитывать дату закладки «Микасы», флагмана будущего японского флота)? Нетрудно догадаться, что сроки перекрываются с англо-бурской войной, которая дала англичанам золото на ряд насущных проектов, и революцией 1905 – 1907 годов в России. Последняя, кстати, была отмечена любопытным инцидентом: полковник японской разведки М. Акаси выдал сумму, адекватную 100 тыс. руб., на нужды революции. На эти деньги в Лондоне был куплен пароход «Джон Графтон» (после цепи перепродаже перешёл от японских фирм к социалистам-революционерам, или эсерам), а также 16 тыс. винтовок канадского и швейцарского производства, 3 тыс. револьверов, 3 млн. патронов и 3 тонны взрывчатки. Об операции стало известно царской «охранке», в частности, известному провокатору Гапону, который пообещал принять самое деятельное участие в восстании, как только оружие прибудет. Думаю, нетрудно догадаться, что оружие так никогда и не достигло пункта назначения: «Джон Графтон» сел на мель в одной из балтийских шхер; оружие, как минимум, частично, было выгружено на близлежащие островки. Когда корабль взорвался (вероятнее, был подорван командой) следы оружия теряются, вероятно, оно также попало в руки властей. К тому времени, правда, царём уже был подписан манифест об учреждении Думы; Россия перестала быть самодержавной страной.

Вкратце обдумав последовательность действий, осуществлённых английской стороной, и событий, случившихся с её ведома, легко прийти к выводу: Великобритания не только присоединилась к Антанте, но и позаботилась о том, чтобы у России на Дальнем Востоке не осталось никаких государственных дел. Очевидно, германские и британские интересы сталкивались в то время в слишком многих местах (на Ближнем и Среднем Востоке, в Южной Африке, в Северном море, в бассейне Средиземного моря), дабы война стала неотвратимым явлением в умах английских дипломатов и промышленников. Участие Франции в войне с Германией вообще было вопросом, не требующим ответа: французы изъявляли готовность пойти на что угодно ради возврата им Эльзаса и Лотарингии. В силу относительной военной слабости Италии, хоть и являвшейся членом Тройственного союза, но явно не разделявшей тевтонской воинственности, охватившей её партнёров, Германию и Австро-Венгрию, её нельзя было полагать надёжным членом данного альянса – он заключался совсем в иных геополитических условиях, нежели имевшие место в 1914 г.. Будущее показало, что Италию в гораздо большей степени интересуют территории Турции, которая обречена стать жертвой британских интересов на Ближнем Востоке. Это свидетельствовало о том, что Италия, вероятно, выйдет из Тройственного союза под предлогом его формально оборонительного характера и, вероятно, даже присоединится к Антанте, как, в конце концов, и произошло, в то время как Турция, напротив, присоединится к Германии и Австро-Венгрии.