Валентина Олейникова - Русские женщины привилегированных сословий в Италии и на Лазурном берегу Франции

Сложность отношений с Венецианской республикой объяснялась нерешительной позицией русских царей в вопросе оказания помощи в ее борьбе с турками. У венецианского посла Альберто Вимина да Ченеда, проделавшего огромный путь, чтобы склонить Россию на союзничество, осталось неприятное впечатление от «политики невмешательства» царя Алексея Михайловича. Неудивительно, что посольство И. Чемоданова оказалось безрезультатным, русским было отказано в праве беспошлинной торговли [66] Цит. по: Брикнер А. Русские дипломаты-туристы в Италии в столетии // Русский вестник. – М., 1877. – Т. 1. – С. 57–84. .

Петр Великий изменил не только направление русской внешней политики. Огромное внимание он уделял проблемам градостроительства, поэтому стремился, как приглашать в Россию итальянских зодчих, так и готовить в творческой атмосфере Италии свои инженерно-архитектурные кадры, ибо «заботился дать образование дворянам больше, чем другим сословиям» [67] Костомаров И.И. Русская история в жизнеописаниях ее главных деятелей. – М., 2009. – С. 690. .

В благодарность за союз в борьбе с Портой Петр попросил Венецию принять нескольких «недорослей» для обучения морскому делу и артиллерии [68] Там же. . Он помнил об отрицательном опыте правления Бориса Годунова, когда ни один из русских студентов, посланных на обучение в Европу, не вернулся, и все же рискнул [69] Конрад Буссов утверждал, что на учебу во Францию, Англию и Любек Годуновым было послано по шесть человек. Другой иностранный хронист, Петр Петрей, утверждал, что несколько русских учеников были отправлены еще и в Стокгольм. К сожалению, все стали невозвращенцами .

Среди первой группы, отправленной для учения в Голландию, Англию и Италию, были члены видных придворных семей, 23 человека имели княжеский титул [70] Очерки истории СССР. ХVIII век / под ред. Б.Б. Кафенгауза. – М., 1962; Очерки истории СССР с древнейших времен до 1861 года / под ред. П.П. Епифанцева, В.В.Мавродина. – М., 1983. – С. 336. . Таким образом, начиная с петровского времени русские еще сильнее сосредоточили свое внимание на Италии как стране, «…где следовало совершенствоваться художествам, откуда можно было приглашать архитекторов, живописцев, скульпторов, декораторов для оформления обеих столиц» [71] Лихачев Д.С. Русские и Италия // Strada V. Russi e l’Italia. – Milano, 1995. – Р. 6. . Италия стала одним из самых важных пунктов в топографии путешествий петровского времени – дипломаты посещали Рим, Флоренцию, Мальту; молодые дворяне в Венеции учились морскому делу, в Падуе – медицине, в Рим изучать различные искусства поехали П. Ерохин, Т. Усов, Ф. Исаков, П. Колычев, И. Мордвинов [72] См.: Юсупов Э.С. Словарь терминов архитектуры. – СПб., 1994. – С. 90. .

Своего сподвижника П. Толстого Петр Великий направил в Италию для «обучения навигацкой науке». Любознательный Петр Толстой не только в совершенстве овладел итальянским языком, но и вел дневник своего двухлетнего путешествия. Один из потомков в этой связи писал о Петре Андреевиче: «Вообще он все сравнивал с тем, что знал и видел в России». Не могла не поразить его Венеция, где «водяные улицы», да к тому же «саней и вовсе не знали». По всей Италии привлекли внимание Толстого монастырские библиотеки и аптеки. В Падуе осмотрел аптекарский огород. Очень понравилась неаполитанская академия, где насчитывалось более 4 тысячи студентов, которые «… учатся до философии и до богословия и иных высоких наук и анатомии» [73] Толстой П.А. Дневник // Русский архив. – М., 1888. – С. 45. . Проявляя большой интерес к книгоиздательству в библиотеке одного монастыря обнаружил прекрасно изданный фолиант на латинском языке: «История Московская». На досуге перевел «Историю о настоящем управлении Турецкой империи». После возвращения на родину П. А. Толстой стал известным политиком, сделав свою карьеру на «неаполитанском деле» царевича Алексея [74] В Неаполе пытался спастись сын Петра – царевич Алексей. Драматическая история, завершившаяся Королевстве Обеих Сицилий спорна с точки зрения морали, но с точки зрения политики конец ее был предрешен. , ибо за мастерски проведенную операцию по захвату беглого царевича был удостоен в благодарность графского звания [75] Л.Н Толстой – потомок П.А. Толстого. Черты правнука Петра Андреевича, Ильи Андреевича, даны в «Войне и мире» добродушнейшему, непрактичному старому графу Ростову. Сын Ильи Андреевича, Н.И. Толстой был отцом Льва Николаевича. .

В этот же период к политико-дипломатическим мотивам отъезда добавились не только образовательные и религиозные, но и выезд очень незначительной части молодежи по «романтическим» причинам: одни чувствовали «зов дальних морей», другие искали «лучшей доли». К концу XVIII столетия по всей Европе, как столичной, так и провинциальной, окончательно сложилась еще один обычай – традиция выезжать за границу для завершения теоретической части программы обучения. В Россию эта «мода» на образовательные поездки молодых людей проникла опять-таки из Европы. Согласно идеям европейского просвещения образование и усвоение достижений предшествующих культур должно было идти как теоретически, так и путем непосредственного знакомства с их памятниками и, в первую очередь, с памятниками античных культур. Как писал в 1779 г. французский литератор Ж. Ж. Лаланд: «В Италии красивых, важных и уникальных вещей больше чем во всей остальной Европе» [76] Lalland G.G. Voyage en Italie // Alla ricerca del Sud… – Firenze, 1989. – P. 43. .

В 1791 г. во время путешествия «с целью изучения искусств и наук древности» скончался в Риме 24-летний дворянин из Ливонии Вильгельм фон Гроте, заведующий императорскими конюшнями Екатерины II. Благодаря стараниям его родного брата Фридриха, на могиле был установлен мраморный саркофаг. Погребение сына рижского купца на кладбище Тестаччо в Риме является самым старым среди сохранившихся захоронений российских подданных в Италии [77] Гасперович В., Шумков В., Талалай М. Тестаччо. Алфавитный указатель. – СПб., 2003. – С. 16. . Впоследствии традиция посещать Италию в рамках общеевропейского путешествия распространилась среди русской знати всех возрастов. «Два города – Рим и Неаполь, казавшиеся воплощением эстетических и моральных ценностей Южной Европы, олицетворяли собою итальянский миф единства природы и искусства. Входящие в обязательную культурную программу для всех путешествующих по Европе, эти города были также вожделенной целью русских художников, интересовавшихся, прежде всего, классической античностью и поздним итальянским Возрождением. В начале XIX в. особое значение начинает приобретать Флоренция» [78] Тонини Л. Заметки о роли Флоренции в русской культуре первой половины XIX века // Произведения русских художников из музеев и частных коллекций Италии. – М., 1999. – С. 31. .