Юрий Максименко - Хетты – древние славяне

Также рассматривается возможность поиска родины индоевропейцев на Алтае. По этой теории индоевропейцы сформировались в Южной Сибири и оттуда начали продвигаться на запад. Считаем, что эта теория также может быть продолжением первой теории (гиперборейской) с учетом расселении индоевропейцев с севера в южном направлении. Ареал распространения ямной культуры по степям Евразии достигал и Алтая.

По другой существующей теории родина якобы находилась в Средней Азии (Туркмения, Узбекистан). И оттуда в 3-м тысячелетии началось расселение всех индоевропейцев по Евразии. Полагаем, что эта теория опять-таки является частью первой теории (гиперборейской) при расселении индоевропейцев с севера в южном направлении. Просто маршруты расселения разных групп ариев с севера были разные: одни шли по Русской равнине, другие через Сибирь.

Этот изложенный нами небольшой экскурс в историю необходим и важен для понимания вопроса, откуда же мог выдвинуться индоевропейский народ, хетты, в сторону Малой Азии. Как видим, это, скорее всего, могло произойти из прикубанских степей двумя маршрутами: водным путем по Черному морю, либо по суше через Кавказ. Для уточнения данного вывода представим результаты лингвистических исследований, которые определяют своими методами местонахождение прародины академических индоевропейцев, т.е. территории, откуда все эти языки по мере своего выделения из праиндоевропейского единства распространялись в области своего последующего пребывания. Напомню, что в XIX в. было выявлено определенное сходство между языками, столь удаленными друг от друга на современной лингвистической карте и принадлежащими столь несходным друг с другом антропологически и культурно народам, как обитатели Северной Индии и большинство европейцев. Поначалу это вызвало, по меньшей мере, недоумение. Однако длительное развитие индоевропеистики как особой комплексной отрасли науки позволило собрать неопровержимые доказательства, что языки этих народов, в самом деле, родственны, имеют общее происхождение, следы чего наблюдаются как в их морфологии, так и в лексике (прежде всего – в ее реконструируемых праформах). 3 3 Правда «реконструируемые праформы» по большей части – домыслы, подгонки под предполагаемый / искомый / мнимый образец и просто наукообразные вымыслы. Хотя языковая семья, конечно, реально есть, но ищут они не так как следовало бы, а значит – не там. Эту семью родственных языков в настоящее время именуют индоевропейской.

Несмотря на длительную историю изучения проблемы индоевропейской прародины и на применение тщательно разработанной методики языковых реконструкций единства в научной среде в толковании этой проблемы нет (отмечаем отсутствие понимания по этому вопросу в академической науке). Странная какая-то ситуация складывается вокруг индоевропейцев. Ученые до сих пор не могут локализовать их прародину. Может просто НЕ хотят или кто-то этому препятствует…

Если оставить в стороне более или менее второстепенные расхождения между отдельными специалистами, то можно указать на два основных подхода к ее решению. Одним из наиболее традиционных является точка зрения о формировании общеиндоевропейского праязыка на Балканском полуострове (преимущественно в северной его части) и в смежном с ним Карпатском регионе Центральной Европы. В эпоху неолита и энеолита здесь существовал мощный пласт земледельческих культур, по характеру во многом соответствующих тому культурному облику, который реконструируется для праиндоевропейцев по лингвистическим данным. Важную роль в построениях сторонников этой концепции играет и ландшафтная аргументация, в частности, так называемый «аргумент березы», основанный на том, что наименование этого дерева по существу во всех индоевропейских языках имеет общее происхождение, а значит, их единая прародина должна была находиться там, где береза не только была представлена, но являлась «главным, наиболее распространенным видом местной флоры». Отсюда-то, согласно этой версии, в IV – III тыс. до н. э. и происходило расселение не слишком многочисленных групп носителей различных индоевропейских праязыков, которые постепенно ассимилировались в местной среде, усваивающей при этом языки пришельцев. Таким образом, преимущественно «мигрировали языки, а не народы, хотя для каждого мигрирующего языка должна была быть хотя бы горстка носителей».

В последние годы детальную разработку – прежде всего в исследованиях Т.В.Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова (1984 год) – получила концепция переднеазиатской прародины индоевропейцев, локализующая ее преимущественно в восточной части Малой Азии и в областях к югу от Кавказа. 4 4 Св. Жарникова очень доказательно раскритиковала эту концепцию. Важными для подобной локализации являются те моменты лингвистической реконструкции, которые указывают, что праиндоевропейцам были известны такие животные, как лев, обезьяна, барс, и что они не знали моря (производные от соответствующего праиндоевропейского слова в индоевропейских языках-потомках означают тo море, то болото). Особое значение для сторонников этой концепции имеют свидетельства несомненных контактов индоевропейцев эпохи их единства с носителями семитских и картвельских языков, а также данные о том, что индоевропейский праязык наложился на северокавказский субстрат, т.е. индоевропейцы, отделившись от прочих носителей ностратических языков, ассимилировали население, говорившее на одном из северокавказских диалектов, восприняв и от него ряд слов. При этом существуют лингвистические факты, свидетельствующие, что заимствование шло именно в этом, а не в обратном направлении. Это позволяет сторонникам данной гипотезы считать, что индоевропейская прародина находилась не слишком далеко от ностратической.

Между специалистами, придерживающимися той или иной точки зрения, в настоящее время ведутся активные дискуссии, в ходе которых аргументация обеих сторон претерпевает существенную корректировку и доработку. Но в констатации присутствия индоевропейцев в Восточной Европе начиная с III тыс. до н. э. дискутирующие стороны в основном едины. Сторонники переднеазиатской гипотезы даже называют степное Причерноморье и Поволжье своего рода «вторичной индоевропейской прародиной», поскольку предполагается обитание здесь на определенном историческом этапе, по их пониманию, носителей целого блока древнеевропейских языков.

В настоящее время наиболее детально разработана и получает все большее признание теория присутсвия здесь на «вторичной прародине» по крйней мере с III тыс. до. н.э. индоиранцев (ариев). Согласно концепции, обоснованной главным образом в работах В. И. Абаева и Э. А. Грантовского, именно с южным регионом Восточной Европы (возможно, и с примыкающими областями азиатских степей – Южным Приуральем) связан ряд последовательных этапов истории индоевропейских народов: здесь они существовали как определенное единство, выделившееся из арийской общности. Здесь же произошел и распад арийского единства на индоарийскую и иранскую ветви (причем обе они еще в течение какого-то времени продолжали обитать по соседству, в том же регионе), а затем – деление будущих иранцев на восточных и западных. Отсюда же началось продвижение индоарийских племен, чье появление на севере Индийского субконтинента во многом определило этнический облик этой территории.