Александр Бушков - Русская Америка: слава и позор

Матушка описывает, что граф Н. П. (министр коммерции Николай Петрович Румянцев) столько к ней милостив, что посылает наведываться о сиротах моих; у меня текут опять слезы, и благодарность извлекла их. Матушка пеняет, что я причиною, что граф на меня в неудовольствии, но что обещает столько же быть ко мне благосклонным, как прежде, и что всякого мне добра желает. Сожалею, что старушка огорчается, жалею, что граф не снизошел моей слабости. Но я не виню графа, потому что нет ему пользы вредить мне, впрочем, слава богу, все кончилось. Все получили награды, и один только я ничего не желаю потому, что не о том мыслю и ничего не удобен чувствовать. Видно, полно писать, я некстати слезлив сегодня.

Генваря 26 дня.

Не мог я онагдысь кончить письма моего, моральные страдания мои растравили еще более мою физику, все эти дни я приметно слабеть начал. Между тем у меня беспрестанно люди, а на них и смерть красна. Генерал-губернатор всякий день у меня бывает, иногда раза по два, и вечера проводит. Дружба сего честного человека и доброго услаждает меня.

Не знаю, будет ли у вас принят план мой, я не щадил для него жизни. Горжусь им столько, что ничего, кроме признательности потомства, не желаю. Патриотизм заставил меня изнурить все силы мои; я плавал по морям, как утка; страдал от холода, голода, в то же время от обиды и еще вдвое от сердечных ран моих. Славный урок! Он меня, как кремень, ко всему обил, я сделался равнодушен; и хотя жил с дикими, но признаюсь, что не погасло мое самолюбие. Я увидел, что одна счастливая жизнь моя ведет уже целые народы к счастью их, что могу на них разливать себя. Испытал, что одна строка, мною подписанная, облегчает судьбы их и доставляет мне такое удовольствие, какого никогда я себе вообразить не мог. А все это вообще говорит мне, что и я в мире не безделка, и нечувствительно возродило во мне гордость духа. Но гордость ту, чтоб в самом себе находить награды, а не от Монарха получать их.

Приехав в Якутск, видел я благодарность сотчичей моих, весь город за рекою встретил меня, и наперерыв угощали. Здесь, в Иркутске, еще более видел ласки их, меня задавили поздравлениями. Я из благодарности, хотя без удовольствия, но таскался всюду, и из той же благодарности дал я и городу в доме училища на 300 человек обед, бал и ужин, который мне 2 т. руб. стоил.

Из Томска получил нарочного, что город приготовил мне дом со всею прислугою, здесь также наперерыв иметь старались меня, и г-н Ситников, уступя мне прекрасный дом свой, барски меблированный, дает мне стол, экипаж и ни до малейшей не допускает издержки. Остается мне пожелать только того, чтобы мой труд Монарху угоден был, верь, что мне собственно ничего не нужно. Не огорчайся, мой друг, что описывая в настоящем виде Компанию, не пощадил я ни мало дурного производство ее, ты нисколько не виновен в том, но мне слишком дорого стоит труд мой, чтобы я в чем-либо закрыл истину.

Как добрый купец вникал я в торговлю вашу, я не думал быть им, но государю было угодно меня в купцы пожаловать, и я все силы употребил, чтоб в полном виде достичь звания сего. Много желал бы писать к тебе, но истинно сил нет. Еще 23 приготовил бумаги, но по сей день эстафета не отправлена. А затем и к родным не пишу. Пусть письмо это общим будет.

Прости, любезный друг Михайло Матвеевич, до свидания, верь, что искренне любит тебя преданный тебе брат твой Н. Р.

P.S. Из калифорнийского донесения моего не сочти, мой друг, меня ветренницей. Любовь моя у вас в Невском под куском мрамора, а здесь следствие энтузиазма и новая жертва Отечеству. Контепсия мила, как ангел, прекрасна, добра сердцем, любит меня; я люблю ее, и плачу о том, что нет ей места в сердце моем, здесь я, друг мой, как грешник на духу, каюсь, но ты, как пастырь мой, СОХРАНИ тайну».

14 марта 1807 г.

14 Марта Генерал-майор и кавалер Николай Петров Резанов 40 лет От горячки. Исповедан и приобщен. Погребен при соборной церкви.

Священник Иван Слопцов

ГАКК, ф. 559, on. 1, д. 1, л. 48, 53об. Подлинник.

Комментарии

В воспоминаниях потомственного красноярца И. Ф. Парфентьева есть любопытные подробности о пребывании Н. П. Резанова в нашем городе: «…Он помер в доме Родюкова и теперь находящемся на том же месте. Земле он был предан в течение двух недель, потому что живописцы снимали с него портреты

Это здание, позже перешедшее по наследству врачу Можарову, по описанию того же И. Ф. Парфентьева, находилось на Старобазарной площади, на углу против казенной палаты. На этом месте, по определению архитектора Е. В. Ямщиковой и архивиста Т. И. Баженовой, ныне находится современный жилой дом с филиалом картинной галереи на первом этаже (пр. Мира, 10).

для отправки в Петербург. На… памятник от Американской К 0, я слыхал, ассигновано было в начале 30-х годов 100 тыс. ассигнациями в память незабвенных заслуг адмирала, оказанных отечеству, и что деньги сии поступили в распоряжение председателя губернского правления Ивана Ивановича Галкина. Стоит ли этой ценности памятник, я судить не могу, представляя это потомству»

Похоронили Н. П. Резанова в ограде Воскресенского собора и, судя по свидетельству И. Ф. Парфентьева, на самом почетном месте — непосредственно у окна престольной абсиды по восточной стене здания собора на Стрелке (в 40 м от центра северной стены концертного зала). Интересно, что красноярцы в начале 60-х гг. XIX века не позволили епископу Никодиму перенести памятник, якобы мешавший богослужению и сохранению благочестия около храма: «Епископ Никодим заметил,…что находящийся в соборной ограде памятник адмиралу Резанову неуместен, так как во время священнодействия любопытные зрители, стоя в шапках, как раз перед окном, курят табак, разговаривают и громко хохочут. Мы (И. Ф. Парфентьев и депутат городской думы Яковлев) на это ответили…, что памятник без высочайшего повеления убрать нельзя и неудобите ли будет окно против престола заложить наглухо, что впоследствии преосвященным и разрешено было. Во всех церквях окна, выходящие на восток, заложены кирпичом, так как свету от боковых окон довольно достаточно».

Первоначально на могиле Н. П. Резанова, судя по свидетельству П. А. Словцова, установили скромный кирпичный памятник с чугунной надгробной плитой, а в 1831 году его заменили памятником в виде коринфской вазы на гранитном постаменте. На чугунной круглой плите памятника, окаймленной лавровым венком, шла литая надпись: «Лета 1831 — го августа 16-го дня воздвигнуть иждивениемъ Российско-Американской компании в ознаменование незабвенных заслуг, оказанных ей Действитель-нымъ камергеромъ Николаемъ Петровичемъ Резановымъ, который, возвращаясь изъ Америки в Россию, скончался въ городе Красноярске 1 — го марта 1807-го года, а погребен 13-го числа того же месяца». Этот первый в истории Красноярска мемориальный памятник на могиле участника первой российской кругосветной экспедиции, дипломата, писателя и крупного организатора русского освоения Северной Америки начала XIX в., был снесен в 1936 году при переоборудовании здания собора под аэроклуб.