Александр Бушков - Русская Америка: слава и позор

Вот кстати! А откуда вообще брались на Юге рабы в несметном количестве? Если кто-то полагает, что южные плантаторы сами устраивали экспедиции в Африку за рабами, вынужден разочаровать: судостроения на Юге практически не существовало, все водные перевозки всех без исключения товаров находились в руках северных судовладельцев…

Так вот, рабов на Юг поставляли с Севера. Сначала, до революции, этим занимались англичане, а после провозглашения независимости — северяне, приличные господа из Новой Англии (шести штатов, считающихся «колыбелью» США). Этим доходным бизнесом господа северяне занимались до самой гражданской войны. Именно на этих деньгах (а также на откровенном каперстве) и расцвела пышным цветом банковская система Севера…

В основе конфликта, переросшего в гражданскую войну, лежала не забота об угнетаемых чернокожих бедняжках, а голая — неинтеллигентно выражаясь, голимая — экономика.

Юг отправлял на экспорт 75 % всех мировых поставок хлопка. Север, несмотря на свою «промышленную развитость», о которой нам столько талдычили, в экспорте отставал значительно. Север экспортировал своей продукции на 47 миллионов долларов в год, а Юг — на 213 миллионов. Чуть ли не впятеро больше. И, повторю еще раз, Юг, где обитала всего-то треть населения страны, обеспечивал 80 % доходной части федерального бюджета.

Дальнейший вопрос будет вовсе уж детским: какая судьба ждала северные штаты в случае отделения Юга? Вот то-то и оно…

Ответ на этот вопрос вовсе не детский. Южные портовые города Чарльстон, Саванна и Нью-Орлеан в два счета превратились бы в сильных конкурентов Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии. Хваленая «развитая промышленность» Севера очень быстро увяла бы: основным покупателем был как раз Юг, а не европейские страны (которые, в свою очередь, в обмен на южный хлопок и южное зерно доставили бы любое потребное количество промышленных изделий). Даже автор самого свежего (2004 г.) учебника истории США для вузов меланхолически роняет: «Экономически свободный и независимый Юг представлял собой серьезнейшую угрозу интересам Севера». Правда, продолжает ритуальной фразой о том, что Север-де — «гарант дальнейшего экономического прогресса американской нации».

Но ведь южане как раз и хотели освободиться от этакого «гаранта». Надоело им быть дойной коровой. Вот и все…

В случае победы Юга Северу, простите за очередное непарламентское определение, наступил бы кирдык. Еще и оттого, что даже если бы в случае сосуществования двух независимых государств, а не простого поглощения Севера Югом, Юг все равно перехватил бы у Севера контроль над Западом.

Западные территории — еще не штаты! — занимали тогда 39 % территории США, а обитало на них всего 600 тыс. человек. Именно на Западе залегали огромные запасы полезных ископаемых: свинец (Айдахо), медь (Аризона и Юта), серебро (Невада и Колорадо). Победивший Юг очень быстро все это прибрал бы. К тому же на стороне Юга был Техас, самый крупный (до включения в состав страны Аляски) штат, центр американского скотоводства. А населенная мормонами Юта тут и гадать нечего, поддержала бы именно южан — поскольку к северянам перетерпевшие от них массу гонений мормоны относились так скверно и были настроены к Вашингтону так недоброжелательно, что полноправным штатом Юту рискнули сделать только в… 1896 году!

Не случайно еще до начала гражданской войны северяне протащили через Конгресс так называемый «Закон Моррилла о тарифах», по которому налог с экспортера достиг 47 процентов — мера, недвусмысленно направленная против Юга, служившая для того, чтобы южане меньше продавали свой хлопок за границу за твердую валюту, а отдавали его северянам за «фантики» федерального казначейства (доллар тогда, хотя сейчас в это трудно поверить, на мировом финансовом рынке спросом как раз не пользовался, твердой валютой были английский фунт и французский франк, а также рубль и голландский гульден).

А вот почти девяносто процентов пороховых мастерских находились как раз на Севере, и принадлежали они сплошь частным лицам, как легко понять, озабоченных ростом прибылей. А продажа пороха шахтам и рудникам приносила гораздо меньше дохода, чем хорошая большая война…

Не зря южные штаты, едва объявив о своей независимости — до начала военных действий оставался один месяц — в первую очередь отменили «Закон Моррилла» и провозгласили Юг зоной свободной торговли. На что президент Линкольн — опять-таки до начала военных действий — ввел в действие план «Анаконда», морскую блокаду южных портов. Пушки загремели позже…

Прозвучавшие в этот период декларации южан, собственно, сводятся к простой фразе: надоело нам быть дойной коровой! Надоело, что с нас дерут три шкуры!

Между прочим, имелось если не юридическое обоснование права Конфедерации на отделение, то по крайней мере явная юридическая путаница. Предшественник Линкольна Бьюкенен в своем последнем на посту президента послании Конгрессу, с одной стороны, объявил, что штаты не имеют права на выход из федерации, но с другой — признал: Конгресс США не обладает правом заставить их остаться в союзе…

Первые выстрелы раздались 12 апреля 1861 г. Логично будет предположить: коли уж война началась из-за пребывающих в рабстве негров немедленно последует президентский указ о ликвидации рабства…

Именно так и рассуждал простодушный генерал Фримонт, командующий войсками северян в штате Миссури — объявил всех рабов, принадлежащих рабовладельцам мятежного Юга, свободными людьми…

За что президент Линкольн его сместил! Чтобы не умничал и не принимал всерьез официальную пропаганду…

Только в сентябре 1862 г. Линкольн издал… нет, не указ об освобождении рабов, а ультиматум южанам: если до 1 января 1863 г. мятежные штаты не одумаются и не вернутся в Союз, то все рабы на их территории будут объявлены свободными (а если вернутся, то, соответственно, будут владеть чернокожими и далее). Специально оговаривалось: рабы в тех штатах, что уже заняты войсками северян либо не примкнули к мятежникам, остаются рабами.

Что-то это не особенно похоже на благородную войну за искоренение рабства…

Ну, если вернуться в 1859 год… Именно тогда печально известный деятель Джон Браун, противник рабства, решил перейти от слов к делу: с кучкой единомышленников захватил армейский арсенал в городе Харперс-Ферри и стал скликать под свои знамена всех черных рабов для создания «армии свободы».

Ни один раб к нему не явился, а вся затея с самого начала обернулась трагически: первыми выстрелами палившие куда попало люди Брауна случайно прикончили как раз идущего по своим делам чернокожего раба… Так вот, когда дискутировали об участии Брауна (который через два дня был арестован и посажен), именно некий деятель республиканской партии, незадолго до того не прошедший на выборах в Конгресс, назвал действия Брауна актом «насилия, кровопролития и предательства» и высказался за смертную казнь Брауна. Звали этого политика Авраам Линкольн…