О. Федорова - Ордынский период. Лица эпохи

Каменные воины Тэнгри

Окончательно и безоговорочно обосновать с позиций тэнгрианства «небесное избранничество» предков Чингисхана, а значит, его самого и его «золотого рода» была призвана «Легенда об Алан гоо», которая также вошла в «Сокровенное сказание монголов». В ней рассказывается о том, что потомок Бортэ чоно в двенадцатом поколении, Добун мэргэн, умер рано, оставив свою жену Алан гоо с двумя сыновьями-сиротами. Но после смерти мужа Алан гоо родила еще троих сыновей. Возникшие сомнения и подозрения со стороны их общих с Добун мэргэном сыновей и ее сородичей Алан гоо попыталась развеять рассказом о небесном происхождении трех последних детей: «…К нам в юрту каждой ночью чрез орхо (отверстие в крыше юрты) посланец Небесного Владыки нисходил, вокруг сиянье исторгая. Он гладил чрево грешное мое, сияние его в меня входило. Когда ж Луна должна сойтись и разминуться с Солнцем, он, словно желтый пес, виляющий хвостом, поспешно уходил; и яркий свет за ним струился. Ужели нужно что-то молвить боле. Ведь ваши братья – Небесного Владыки сыновья. Негоже вам, сыны мои, уподоблять их черновласой черни. Когда владыками над всеми взойти им время подойдет, великий смысл рожденья сыновей моих откроется простолюдинам».

Долина Дэлун болдог – предположительное место рождения Чингисхана

Обращает на себя внимание следующая фраза Алан гоо: «Когда ж Луна должна сойтись и разминуться с Солнцем, он, словно желтый пес, виляющий хвостом, поспешно уходил…» Поскольку у монголов табуировано слово «волк» и последний зовется «хангайской собакой», «степной собакой», а в некоторых местах «желтой собакой», можно предположить, что «желтый пес» в устах Алан гоо – это уважительное название прародителя монголов – Бортэ чоно, рожденного по благоволению Всевышнего Тэнгри. А это, естественно, дало основание Алан гоо говорить, что родившиеся уже после смерти мужа три сына – «Небесного Владыки сыновья». К тому же, согласно верованиям древних монголов – тэнгрианству, верховное божество, Всевышний Тэнгри, иногда посылает на землю избранного, которому назначено быть вершителем великих дел; такой посланец входит в бытие сверхъестественным образом, примером чему и является предание о рождении трех сыновей Алан гоо.

Все это помогло Алан гоо убедить старших сыновей и сородичей в своей непорочности, но главное, подтвердить право своих младших сыновей, а значит, и их потомков на главенствующее положение среди коренных монгольских родов и племен, обосновать «небесное избранничество», в первую очередь, «золотого рода» Чингисхана – хиад-боржигин, представителям которого суждено было стать «владыками над всеми»…

О том, как эта легенда повлияла на мировоззрение юного Тэмужина, Г. В. Вернадский писал: «Теперь перед нами стоит другая задача – определить, когда легенда о сверхъестественном рождении трех последних сыновей Алан гоо была введена в монгольскую генеалогию. Было ли это после того, как Тэмужин стал императором (великим ханом) или же до того? Этот вопрос имеет отношение к духу и психологии Тэмужина. Если мы полагаем, что легенда была частью монгольской традиции до его рождения, то мы должны признать ее полное влияние на ум мальчика Тэмужина. В этом случае легенда должна была послужить одним из оснований веры Тэмужина в его великую судьбу.

Хотя вопрос не может получить точного ответа, простой факт того, что два других ее сына также, по преданию, были рождены сверхъестественным путем, служит свидетельством создания легенды задолго до прихода Тэмужина на императорский трон и, возможно, задолго до его рождения».

Как мне думается, не могли не повлиять на мировоззрение Тэмужина и слова Алан гоо, которые заповедовала она всем своим сыновьям: «Из чрева родились не одного ли вы, пятеро сынов моих?! И коли разлучитесь вы друг с другом, любой из вас легко врагом повержен будет; точь-в-точь как та стрела, которую вы с легкостью такою преломили. Но коль родство и дружество меж вами укрепятся, вы уподобитесь той связке стрел, которые не так уже легко сломать; и вас, сыны мои, не просто будет одолеть злым силам».

Простые и доходчивые слова ее наставления детям, дошедшие до нас благодаря «Сокровенному сказанию монголов», передаваясь из поколения в поколение, стали хрестоматийными, по своей сути выражают доктрину образования и существования монгольской государственности, реализованную впоследствии Чингисханом и его потомками.

Таким образом, легендарная генеалогия Чингисхана, в детстве поведанная ему матерью и впоследствии вошедшая в главную книгу монголов – «Сокровенное сказание монголов», уже с самых первых строк указывает нам, пожалуй, единственно верный путь объяснения «небесного избранничества» Чингисхана и понимания его предназначения и «назначенных ему к исполнению» деяний на основе религиозных воззрений его эпохи, «отличающихся, по мнению Э. Хара-Давана, характерной особенностью, что веру исповедуют не только формально, но и претворяют ее в свою повседневную жизнь, так что религия вошла в быт, а быт в религию».

Миниатюра «Повседневная жизнь монголов»

Для монголов эпохи Чингисхана все происходившее вокруг совершалось по воле Всевышнего Тэнгри и благодаря дарованным им Небесным Владыкой жизненным силам. Подтверждением тому являются свидетельства современников Чингисхана. Так, посол императора Южно-Сунской династии, китаец Чжао Хун, побывавший у монголов в 1221 году, в своей «Записке о монголо-татарах» отмечал, что «…они (монголы) непременно поклоняются Небу (Всевышнему Тэнгри). Они обыкновенно весьма чтут Небо и Землю; во всяком деле упоминают о Небе (то есть призывают Небо в свидетели)… говоря: такова воля Неба».

Плано Карпини, направленный папой римским к монголам в качестве полномочного представителя, в своей «Истории монгалов» подтверждает наблюдения своего предшественника: «Они (монголы) веруют в единого Бога (Всевышнего Тэнгри), которого признают творцом всего видимого и невидимого, а также и признают его творцом как блаженства в этом мире, так и мучений…»

Шанырак – символ тэнгрианства. Конструктивный элемент, увенчивающий купол юрты

В путевых заметках двух других послов Южно-Сунской державы, Пэн Дая и Сюй Тина, мы читаем: «Когда они хотят сделать (какое-либо) дело, то говорят: «Небо (Всевышний Тэнгри) учит так». Когда же они уже сделали (какое-либо) дело, то говорят: «(Это) знает Небо!» (У них) не бывает ни одного дела, которое не приписывалось бы Небу (Всевышнему Тэнгри). Так поступают все…»