Константин Гусев - История в историях. Век величия

Во-первых, Тульчин (руководитель Павел Пестель); во-вторых, Васильков (Сергей Муравьев-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин), там располагался штаб 2-го батальона Черниговского полка; в-третьих, имение Василия Давыдова – деревня Каменка (Сергей Волконский).

« Внутреннее образование общества заключалось в разделении членов оного на три степени ». Как они назывались?

« Братья » (низшая должность), « мужи » (средняя) и « бояре » (высшая).

Знанием какой « сокровенной » цели отличались « мужи » от « братьев »?

Установление в России республики.

Сколько лет Пестель писал главный труд жизни – « Русскую Правду »?

5 лет, начиная с 1820 г. Известны 3 редакции документа, но ни одна не имела завершения. Лунин саркастически замечал Пестелю, что тот хочет « наперед енциклопедию написать, а потом к революции приступить ».

С каким начальником штаба у Пестеля возник конфликт в 1819 г., вскоре переросший в доверительные отношения?

С П.Д.Киселевым, который в 1826 г. отмечал: « Пестеля почитал человеком умным, но безнравственным ». О столь странных отношениях Киселева с главой заговорщиков проницательно написал Ф.Ф.Вигель: « Он из числа тех людей, которые дружатся со свободой, обнимают ее с намерением после оковать ее в свою пользу, чего они, однако же, никогда не дождутся: явятся люди побойчее их, которые будут собирать плоды с их преступного посева ».

В 1823 г. император лично пожаловал Пестелю 3 тыс. десятин земли. За что?

Пестель привел в отличный порядок Вятский пехотный полк. Александр I по достоинству оценил работу Пестеля: « Превосходно, точно гвардия ». Вымуштрованный полк рассматривался как ударная революционная сила, именно на вятцев возлагалась задача занятия Тульчина и ареста главной квартиры 2-й армии.

В 1824 г. Пестель пытался объединить Северное и Южное общества, однако идея провалилась, возник лишь северный филиал Южного общества. На чьей стороне выступили многие его участники 14 декабря 1825 г.?

На стороне правительственных войск, поскольку после отъезда Пестеля деятельность новой структуры оказалась парализована внутренней борьбой.

Несостоявшееся объединение подорвало веру Пестеля в успех восстания. Что он хотел сделать в ближайшее время?

Сложить с себя обязанности председателя Южной думы и уехать за границу. Усиливался внутренний душевный кризис, чему способствовали годы тяжелой двойной жизни и выматывающая работа на благо движения. На следствии он признавался: « В течение 1825 года стал сей образ мыслей во мне уже ослабевать, и я предметы начал видеть несколько иначе, но поздно уже было совершить благополучно обратный путь. „Русская Правда“ уже не писалась так ловко, как прежде…»

В конце октября 1825 г. Пестель сложил полномочия председателя Тульчинской управы. Какой старший адъютант Витгенштейна занял вакантное место?

Штабс-ротмистр князь А. Барятинский, беззаветно преданный Пестелю.

В начале 1826 г. Пестеля поместили в Секретный дом Алексеевского равелина Петропавловской крепости, своеобразную « тюрьму в тюрьме ». А в каком « нумере » он сидел?

13.

Трубецкой на следствии выдал 79 членов тайного общества, Оболенский – 71. А сколько Пестель?

17.

Каким по счету шел Пестель в списке приговоренных к казни?

Самым первым. Парадоксально то, что он был арестован 13 декабря 1825 г. и физического участия ни в одном из реальных восстаний не принимал.

Какие характеристики Пестелю давал Николай I?

« Пестель был злодей во всей силе слова, без малейшей тени раскаяния, с зверским выражением и самой дерзкой смелости в запирательстве; я полагаю, что редко найдется подобный изверг ».

Какое следственное действие выдерживал Пестель чаще других декабристов?

Очную ставку с бывшими единомышленниками. Например, 22 апреля 1826 г. перенес 11.

Согласно воспоминаниям А. Розена, « Пестеля до того замучили вопросными пунктами, различными обвинениями, частыми очными ставками, что он, страдая сверх того от болезни, выпросил лист бумаги …» А зачем?

«… и в самой комиссии написал для себя вопросные пункты: «Вот, господа, каким образом логически следует вести и раскрыть дело, по таким вопросам получите удовлетворительный ответ ».

В последнем письме домой Пестель признавался семье – именно это «… содержит для меня восхитительные надежды ». Что же?

« Смерть ». Он откровенно говорил: « Не знаю, какова будет моя участь; ежели смерть, то приму ее с радостию, с наслаждением: я утомлен жизнью, утомлен существованием ». Жалел лишь об одном – о репутации « негодяя » в глазах современников и потомков. В письме к следователю Чернышеву Пестель проницательно замечал: « Если я умру, все кончено, и один лишь Господь будет знать, что я не был таким, каким меня, быть может, представили ».

По свидетельству протоиерея П.Н.Мысловского, « Пестель в половине пятого, идя на казнь и увидя виселицу, с большим присутствием духа произнёс следующие слова : «Ужели мы не заслужили лучшей смерти? Кажется, мы никогда не отвращали тела своего ни от пуль, ни от ядер?» Чем возмутился Павел Иванович?

Тем, что казнь проходила через повешенье. Пестель произнес: «Можно было нас и расстрелять».

Какими стали последние слова лютеранина Пестеля, обращенные на эшафоте к православному священнику?

« Отец святой! Я не принадлежу вашей церкви, но был некогда христианином и наиболее желаю быть им теперь. Я впал в заблуждение, но кому оно не свойственно? От чистого сердца прошу вас: простите меня в моих грехах и благословите меня в путь дальний и ужасный !»

Что сделал в своем кабинете И.Б.Пестель после казни сына?

Повесил два его портрета.

Из-за конфликта Пестеля с этой персоной наступил затяжной кризис Южного общества. С кем?

С лидером Васильковской управы Сергеем Муравьевым-Апостолом, вернувшимся в заговор в 1822 г. Даже Николай I писал про харизматичного заговорщика, что он одарен « необыкновенным умом », при этом « был в своих мыслях дерзок и самонадеян до сумасшествия, но вместе скрытен и необыкновенно тверд ». В 1825 г. Южное общество как единая организация не существовала, две ее управы не стремились к действию, а третья, напротив, хотела совершить спонтанный и неподготовленный ход. Поссорившиеся лидеры не имели ни четкого плана, ни общего мнения о судьбе императорской фамилии. Южное общество не представляло серьезной угрозы для государственной власти, а восстание Черниговского полка (29 декабря 1825 – 3 января 1826) стало жестом отчаяния.