Пол Джонсон - Популярная история евреев

Это было важно, поскольку даже в конце XX века в диаспоре сохранялись полюса крайнего богатства и невероятной нищеты, и вообще она была довольно разношерстной. В конце 30-х годов на Земле обитало почти 18 миллионов евреев. К середине 80-х еврейское население еще не оправилось от потерь, причиненных Холокостом. Из общего количества в 13,5 млн евреев 3,5 миллиона жили в Израиле. Самая же крупная еврейская община находилась в Соединенных Штатах (5 750 000); в сочетании с крупными еврейскими общинами в Канаде (310 000), Аргентине (250 000), Бразилии (130 000) и Мексике (40 000), а также с десятком более мелких общин это означало, что на Американском континенте проживает примерно половина мирового числа евреев (6,6 миллиона). Следующей по размерам после США и Израиля была община в Советской России (1 750 000). Заметное количество евреев проживало в Венгрии (75 000) и Румынии (30 000); всего в европейских соцстранах – 130 000. В Западной Европе евреев проживало чуть более 1 250 000; основные общины находились во Франции (670 000), Англии (360 000), Западной Германии (42 000), Бельгии (41 000), Италии (35 000), Голландии (28 000) и Швейцарии (21 000). В Африке за пределами Южно-Африканской Республики (105 000) оставалось совсем немного евреев, если не считать заметно поубавившихся общин в Марокко (17 000) и Эфиопии (по оценкам, около 5000). В Азии оставалось около35 000 евреев в Иране и 21 000 в Турции. Суммарная численность австралийской и новозеландской общин составляла еще 75 000.

История, состав и происхождение некоторых общин отличались заметной сложностью. В Индии, например, в конце 40-х годов проживало около 26 000 евреев трех основных типов. Около 13 000, так называемых Бене-Исраэль («Дети Израиля») жили в Бомбее и вокруг него на Западном побережье. Эти евреи потеряли свои летописи и книги, но сберегли подробную устную историю своей миграции, зафиксированную в письменном виде только в 1937 г. Согласно этим преданиям они бежали из Галилеи, спасаясь от преследований Антиоха Епифания (175—163 гг. до н.э.). Их корабль потерпел крушение в 50 км к югу от Бомбея, и выжило всего 7 семей. Хотя у них не сохранились религиозные книги и они вскоре забыли иврит, они продолжали чтить шабат и ряд еврейских праздников, практиковали обрезание и еврейскую пищу и помнили Шему . Они говорили на языке маратхи и следовали ряду индийских кастовых обычаев, причем разделяли себя на гоа (белых) и кала (черных), что позволяет предположить две волны поселения. Были еще кочинские евреи, количество которых достигало одно время 2500, которые жили на Западном берегу в тысяче километров к югу. У них имелся своего рода основополагающий документ в виде двух медных пластин с гравировкой на старотамильском, где перечислялись дарованные им привилегии; его датируют 974—1020 г. н.э. В данном случае заселение явно происходило в несколько этапов; раньше всех прибыли черные кочинские евреи, за ними в начале XVI века последовали белокожие евреи из Испании, Потругалии, а, возможно, и других стран Европы (а также Среднего Востока). Внутри черной и белой групп кочинских евреев существовали еще и подгруппы. В дополнение к ним имелась еще одна крупная группа – мешцарарим , низшая каста потомков былых связей между евреями и рабынями-наложницами. Ни одна из этих трех основных кочинских групп не участвовала вместе в религиозных церемониях. Кроме того, имелось еще около 2000 евреев-сефардов из Багдада, которые приехали в Индию между 1820 и 1830 годами, и последняя волна беженцев из Европы, прибывших в 1930-е годы. Последние две категории вступали друг с другом в контакты по религиозным (но не социальным) вопросам, но никто из них никогда не посещал те же синагоги, что и Бене-Исраэль или кочинские евреи. Все белокожие евреи и многие чернокожие говорили по-английски и процветали в годы британского правления. Они успешно служили в армии и государственных учреждениях, занимались оптовой и розничной торговлей, ремеслом, посещали Бомбейский университет, изучали иврит, переводили еврейских классиков на маратхи, а выучившись, становились инженерами, юристами, учителями и научными работниками. Один из них в 1937 г. стал мэром Бомбея – центра всех еврейских групп в Индии. Ставшая независимой Индия была к ним менее благосклонна, и с возникновением Израиля большинство предпочли эмигрировать, так что к 80-м годам осталось чуть больше 15 000 Бене-Исраэль и всего 250 евреев на кочинском берегу.

Выживание подобных групп свидетельствовало не столько о спасительной силе иудаизма, сколько о его невероятной приспособляемости даже к самым неблагоприятным условиям. Однако нельзя отрицать, что катаклизмы XX века практически уничтожили десятки еврейских общин, в том числе многие из самых древних. Например, послевоенный коммунистический режим в Китае выступил с собственным вариантом окончательного решения еврейского вопроса применительно к своему населению. Значительная часть евреев появилась в Китае в результате эмиграции из Советской России и Европы, захваченной Гитлером; в то же время в их число входили потомки евреев, живших в Китае с VIII века. Все они бежали или были изгнаны, после чего одинокими форпостами на Дальнем Востоке остались Гонконг (около 1000 евреев) и Сингапур (400).

В арабском мире в конце 40-х – 50-х годах исторические общины сефардов сократились в несколько раз по сравнению с довоенным количеством или вообще прекратили существование. В больших районах Европы евреи, которые выжили или вернулись, узнав ужасы Холокоста, были вытолкнуты дальше, в эмиграцию, особенно в Израиль. Население города Салоники, говорящее на языке ладино, составляло в 1939 г. 60 000 человек и всего 1500 – в 80-е годы. Венское обширное и плодовитое еврейство, едва ли не самое одаренное из всех общин, сократилось с 200 000 до менее чем 8000 человек. Даже останки самого Герцля, похороненные на городском кладбище Деблинг, были вывезены в 1949 г. в Иерусалим для перезахоронения. Амстердамских евреев было в 30-е годы почти 70 000, а через 40 лет с трудом набиралось 12 000. Евреи Антверпена, сделавшие его алмазным центром Запада, продолжали заниматься своим ремеслом, но их количество в городе в 80-х годах упало с 55 000 до 13 500. Древняя община Франкфурта, некогда так знаменитая своими финансовыми успехами, сократилась с 26 158 (1933 г.) до 4350 (1970-е гг.). В Берлине, где в 20-е годы почти 175 000 евреев сделали его культурной столицей мира, в 70-х годах их оставалось всего около 5500 (плюс еще 850 человек в Восточном Берлине). Самый глубокий вакуум возник в Польше, где к 80-м годам довоенное еврейское население в 3 300 000 упало до примерно 5000. В десятках городов, которые ранее славились синагогами и библиотеками, евреев не осталось вовсе.

В то же время наблюдалась определенная преемственность и даже рост. Например, итальянское еврейство с удивительной стойкостью перенесло нацистскую эпоху. 29 000, уцелевших к концу немецкой оккупации, постепенно за послевоенный период превратились в 32 000; это, впрочем, объяснялось эмигрантами, которые добирались до Италии с севера и востока. Исследование, проведенное в 1965 г. Еврейским университетом (Иерусалим), показало, что итальянская община, подобно многим другим в развитых странах, имеет очень уязвимые демографические характеристики: уровень рождаемости среди итальянских евреев составлял всего 11,4 на 1000 по сравнению с 18,3 для населения в целом. Аналогично ниже и цифры по фертильности и доле состоящих в браке; выше были лишь смертность и средний возраст (41 против 33). В Риме находилось старое гетто Трастевере, где евреи со времен королей раннего средневековья вели жалкое существование в качестве старьевщиков и мелких разносчиков. Здесь богатые евреи жили буквально рядом с беднейшими – как всегда. Тридцать семей элиты, Scuola Tempio, могли проследить свое происхождение на протяжении 1900 лет со времен императора Тита, когда их привезли в Рим в цепях после разрушения Храма. Римские евреи жили в тени величественной церкви, которая поочередно эксплуатировала, преследовала и защищала их. Соответственно и они то отрицали ее, то сливались с ней; даже их главная синагога на Лунготовере Ченчи, рядом с воротами старого гетто, являет собой прекрасный пример итальянского церковного барокко. Именно там в апреле 1986 г. папа Иоанн-Павел II оказался первым понтификом, посетившим службу в синагоге, читая псалмы по очереди с главным римским раввином. Он сказал, обращаясь к еврейской конгрегации: «Вы – наши горячо любимые братья, причем в некотором смысле старшие братья». Намерения его были, конечно, добрыми, но ударение на слове «старшие» несколько нарочитым.