Юрий Тихонов - Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию

В первых числах октября английская и советская миссии в Кабуле получили указания от своих правительств категорически потребовать высылки немцев и итальянцев из Афганистана{13}. Хашим-хан, как и опасались англичане, попытался запугать Ф. Уайли возможностью мятежа патанов на индо-афганской границе. 9 октября 1941 г. английский посланник встретился с главой афганского правительства и заявил ему о «наличии в Афганистане немцев и итальянцев, ведущих опасную для Северо-Западной Индии деятельность»{14}. Никаких конкретных примеров Ф. Уайли не привел, но указал, что «немцы и итальянцы связаны с Амануллой и Шами Пиром». Хашим-хан категорически отказался выполнить английское требование о выдворении германских и итальянских подданных и пообещал передать этот вопрос на обсуждение парламенту. Английский посланник, который был крайне недоволен результатами своего визита к афганскому премьер-министру, вечером того же дня заявил советскому послу К. Михайлову, что передача вопроса о высылке немцев и итальянцев афганскому парламенту является ловким маневром Хашим-хана, который хочет «запугать англичан опасностью антианглийского выступления (пуштунских. – Ю. Т. ) племен»{15}. Таким образом, чего больше всего опасалась Великобритания, то и случилось: афганское правительство попыталось разыграть пуштунскую карту.

В этой трудной ситуации СССР пришел на помощь своему союзнику, хотя активность абвера в Северном Афганистане, за отсутствием таковой, советской разведкой не была зафиксирована, а итальянские спецслужбы осуществляли подрывные операции только против Индии. Несмотря на это, в Москве трезво оценивали обстановку и понимали, что после провала блицкрига страны Оси попытаются реанимировать басмаческое движение, чтобы дестабилизировать обстановку в советских Среднеазиатских республиках. В итоге ослабление фашистской «пятой колонны» в Афганистане было выгодно и СССР. Тревожную тишину на советско-афганской границе в любой момент могли нарушить вооруженные Германией формирования басмачей...

По этой причине 11 октября 1941 г. посол К. Михайлов встретился с афганским премьером и сделал заявление, в котором указывал на активизацию враждебной СССР деятельности немцев и итальянцев, приводил сведения о подрывной деятельности Венгера, Шенка, Фишера и других немецких «специалистов»{16}. Советский посол заявил главе афганского правительства, что «преступная деятельность германо-итальянской агентуры не встречает, к сожалению, должного отпора и не принимаются предупредительные меры со стороны афганского правительства».

Далее, сославшись на положения советско-афганского договора о нейтралитете 1931 г., К. Михайлов от имени советского правительства предложил Хашим-хану «принять меры для того, чтобы в ближайшее время все члены немецкой и итальянской колонии покинули Афганистан и чтобы афганское правительство гарантировало соответствующее наблюдение за германской и итальянской миссиями [...] ». Как и его английский коллега, К. Михайлов получил отрицательный ответ.

Правда, Хашим-хан, как сообщил в Москву советский посол, не стал «пугать нас тем, что он созовет Народный Совет (Лоя Джиргу. – Ю. Т. ), зная, что народным обсуждением поставленного нами вопроса о конкретной борьбе с фашистской угрозой нас не запугаешь»{17}. Ситуацию на советско-афганской границе нельзя было сравнивать с обстановкой на «линии Дюранда», где пуштунские племена могли в любой момент начать борьбу против Англии. Поэтому К. Михайлову афганский премьер лишь заявил, что обсудит заявление правительства СССР со своими министрами.

Совместный демарш возымел свое действие: 13 октября в 14.00 Ф.Уайли был вызван к Хашим-хану. Кроме премьер-министра на этой встрече присутствовали военный министр и министр иностранных дел. В их присутствии Хашим-хан заявил английскому посланнику, что «постарается удалить представителей Германии и Италии в течение трех месяцев»{18}. Ф. Уайли потребовал сделать это в месячный срок. Хашим-хан вынужден был согласиться с этим, подчеркнув, что окончательное решение по этому вопросу примет Лоя Джирга.

Англичане, которые знали, с какой ненавистью относятся к ним афганцы, боялись, что Лоя Джирга не одобрит выдворение германских и итальянских граждан. Ее делегаты могли даже принять решение об объявлении джихада против Англии и СССР. Угроза начала «священной войны» была особенно опасна для Великобритании, так как в Кабул прежде всего должны были съехаться вожди пуштунских племен. Поэтому Ф. Уайли приложил все усилия, чтобы добиться от Хашим-хана гарантий, что в Кабул не будут приглашены представители племен «независимой» полосы Британской Индии. Афганский премьер удовлетворил это английское требование.

Эта уступка не означала, что афганское правительство решило отказаться от помощи приграничных племен. В середине октября 1941 г. на юге Афганистана состоялась джирга их представителей{19}. Ее работа проходила в обстановке строгой секретности, но можно с уверенностью предположить, что вожди пуштунских племен по обе стороны «линии Дюранда» вновь согласились оказать помощь Кабулу, если для независимости Афганистана возникнет угроза.

Когда Г. Пильгеру и П. Кварони было сообщено о решении афганского правительства удалить из страны всех немцев и итальянцев, которые не являлись членами дипломатических миссий, абвер предложил тайно перебросить всех здоровых немецких мужчин из Кабула в зону пуштунских племен, где в конце августа началось вооруженное выступление момандов против афганского правительства{20}. В Берлине не были уверены, что Англия и СССР не потребуют закрыть посольства Германии и Италии в Кабуле.

Чтобы обеспечить надежную переправку Д. Витцеля, В. Доха и «добровольцев» в зону племен, Г. Сиддик-хан Чархи передал немцам на связь своих людей среди момандов{21}. Вероятнее всего, немцы считали, что из Кабула им будет безопаснее бежать к момандам, чем прорываться, как М. Обердорффер и Ф. Брандт, в Вазиристан к Факиру из Ипи. Однако, по словам Бхагат Рама Тальвара, только Д. Витцель был готов перебраться с Рахмат-ханом к момандам, а Г. Пильгер и К. Расмус «оптимизма в части осуществления этого предприятия не высказывали»{22}. Здравый смысл, а может быть, и недоброе предчувствие их не обманывали. Очередная германская авантюра в Афганистане закончилась бы еще более печально, чем «логарский инцидент».

К. Расмус передал людей, рекомендованных Г. Сиддик-ханом, на связь Бхагат Раму и тем самым провалил этих амануллистов. Уже 10 октября 1941 г. П. Фитин получил из Кабула от Замана шифровку, где перечислялись доверенные лица Сиддик-хана, при помощи которых члены германского посольства хотели бежать из Кабула в зону пуштунских племен. К счастью для немцев, они отказались от этой затеи, как только узнали, что дипломатические миссии Германии и Италии в Кабуле не будут закрыты.