Юрий Тихонов - Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию

1. Установление с Афганистаном дипломатических отношений для подготовки вторжения в Индию.

2. Переговоры полпреда Я. Сурица с Амануллой-ханом о поставках крупных партий вооружения пуштунским племенам.

3. Переговоры Я. Сурица с вождями приграничных племен в Кабуле.

4. Отправку в Афганистан миссии во главе с Джемаль-пашой, который в своих контактах с племенными лидерами превзошел даже Я. Сурица.

5. Далее перечислялись фамилии индийцев, которые сотрудничали с Советским правительством: Пратам, Варакатулла, Ачария, Абдур Раб и, разумеется, Рой.

6. Создание в Ташкенте «плацдарма для индийской работы» с целью подготовки и засылки через Афганистан в Индию коминтерновских эмиссаров для установления прямых контактов с приграничными племенами и создания в «независимой» полосе базы для антибританской деятельности.

Английское правительство также выражало свое недовольство деятельностью Я. Сурица, «несовместимой с главными функциями дипломатического представителя», а также поставками в Афганистан советского вооружения. В заключении Р. Хорн сообщал Л. Красину: в Лондоне известно, что «индийские революционеры настаивают на создании военного центра в районе Памира и Читрала».

Таким образом, правительство Д. Ллойд Джорджа поставило своих новых советских партнеров перед фактом, что оно в курсе всех антибританских акций, которые «тайно» происходят у границ Индии. Жертвовать нормализацией отношений с Великобританией ради авантюр в Азии советское руководство не могло. В связи с этим НКИД и Коминтерн начинают постепенно свертывать подрывную деятельность против Британской Индии. В г. Ташкенте была закрыта индийская военная спецшкола. Официально было объявлено о прекращении деятельности Туркбюро КИ, но реально его перевели на нелегальное положение в Бухару. Кроме этого, Бюро фактически свернуло работу по Афганистану и Индии. Наконец, Я. Сурица на посту советского полпреда в Кабуле сменил Ф. Раскольников.

Казалось, что английской дипломатии удалось достигнуть поставленных целей на Среднем Востоке: «красной» угрозы Индии больше не было. Даже Керзон в марте 1922 г. считал, что «действия большевиков в Афганистане, Персии и Индии были скорее раздражающими, чем опасными»{10}. Дальнейшие события показали, что его оптимизм был преждевременным.

В конце 1922 г. в результате победы на выборах в Англии к власти пришло консервативное правительство Бонара – Лоу, в котором Керзон сохранил свой прежний пост{11}. К этому времени в «независимой» полосе СЗПП резко возросла напряженность: пуштуны в ответ на «новую наступательную политику» Англии вновь взялись за оружие, чтобы отстоять свою свободу.

Действия британских войск близ афганской границы резко обострили англо-афганские отношения. Этой ситуацией для укрепления советских позиций в Афганистане и зоне пуштунских племен решило воспользоваться большевистское руководство. При ЦК РКП(б) была создана специальная комиссия по Афганистану, которая 28 февраля 1923 г. приняла решение: «Поручить тов. Раскольникову немедленно начать переговоры с Афганским правительством о секретном соглашении на предмет борьбы против агрессивной политики Англии на афганской границе»{12}. 1 марта 1923 г. Политбюро ЦК РКП(б) санкционировало деятельность НКИД в этом направлении. Как полагается в таких случаях, необходимые инструкции были переданы в советское посольство в Кабул. В свою очередь, Ф. Раскольников, не медля, попытался оказать помощь мятежным горцам.

Нельзя с уверенностью сказать, что в Лондоне во всех деталях знали о решениях и действиях Советского правительства. Однако когда англичане узнали, что СССР вновь намерен через Афганистан осуществить поставку вооружения для приграничных пуштунских племен, это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Великобритании, которая бдительно следила за политикой СССР и Коминтерна в Афганистане.

8 мая 1923 г. британский дипломатический представитель в СССР Р. Ходжсон вручил заместителю наркома иностранных дел М. Литвинову яростную ноту Керзона. Произошел редчайший случай в истории дипломатии: ради «сокрушения» противника министр иностранных дел фактически раскрыл тот факт, что Интеллидженс сервис продолжало читать советскую дипломатическую переписку!

Опираясь на данные радиоперехвата, Керзон составил ноту, по своей силе, образно говоря, равную прицельному залпу эскадры британских линкоров. В документе иностранной державы приводились цитаты из самых секретных донесений советского полпреда в Кабуле! Раздел этой ноты, посвященный Афганистану, гласил: «Афганистан представляет еще более благоприятную территорию для таких (антибританских. – Ю.Т. ) действий благодаря его близости к беспокойным племенам в индийской пограничной области. Советский представитель в Кабуле г. Раскольников отличился исключительным усердием. 17 февраля 1923 г. он известил советские власти в Ташкенте, что необходимо использовать все возможные средства «для того, чтобы усилить несомненно существующий кризис созданием разрыва между Афганистаном и англичанами», и что «немедленная доставка оружия и денег будет иметь огромное значение». Российский Комиссариат иностранных дел, несомненно, опознает следующее сообщение от 21 февраля 1923 г., которое им было получено от г. Раскольникова: «Я предпринимаю шаги, чтобы помочь Вазиристану, вероятно, в размере до 300 руб. и 10 ящиков патронов»; и дальнейшее сообщение от 17 марта, в котором г. Раскольников умоляет комиссариат не сужать его деятельность «по Индии и не сокращать экстраординарные расходы», так как это нанесет «непоправимый вред работе миссии в ее наиболее важной сфере». Эти экстраординарные расходы за год – с октября 1922 г. до октября 1923 г. – исчислялись г. Раскольниковым в ноябре 1922 г. в размере 80 000 кабульских рупий, в то время как все расходы миссии составляли 1 200 000 кабульских рупий.

Комиссариат иностранных дел также, несомненно, опознает полученное им из Кабула сообщение от 8 ноября 1922 г. следующего содержания: «Ваши инструкции относительно осторожности в нашей разведывательной и пропагандистской работе с точностью выполняются. Особое внимание обращается сейчас на район момандов, к северу от Пешавара, но в этом отношении мы не можем много сделать из-за недостаточности фондов».

Равным образом Комиссариат иностранных дел, вероятно, не забыл сообщения от 16 марта 1923 г. от Карахана, заместителя комиссара иностранных дел, г. Раскольникову, в котором он говорит: «Привезите с собой конкретное предложение относительно формы сотрудничества для оказания помощи племенам. От разрешения этого вопроса зависит вопрос о доставке оружия. Пожалуйста, сообщите нам Ваши соображения относительно формы сотрудничества, необходимой для обеспечения местного надзора над распределением оружия».