Юрий Тихонов - Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию

Как дальновидный политик, Керзон прекрасно понимал, что многочисленные рейды горных племен во многом вызваны их крайней нищетой. Поэтому он осуществил ряд мер для улучшения материального положения восточных пуштунов. Вначале увеличил в несколько раз сумму субсидий, выплачиваемых племенам. Впервые крупные суммы были выделены для раздачи среди хелей, проживавших на равнинах. Чтобы улучшить положение с продовольствием в СЗПП, колониальные власти стали в широких масштабах орошать засушливые долины Правобережья Инда{36}. Строительство оросительных каналов и ввод в сельскохозяйственный оборот новых земель позволили начать переселение многих племен на равнины, где им было легче прокормиться. К тому же раздачей самых лучших земельных участков вдоль каналов британской администрации удалось еще больше укрепить союз с ханами племен, многие из которых стали верными слугами Британской империи. Благодаря отказу от захвата горных районов зоны пуштунских племен и союзу с племенной знатью Великобритании в начале ХХ в. удалось временно умиротворить восточных пуштунов, которые фактически смогли отстоять свою независимость от Великобритании. Полстолетия понадобилось Великобритании, чтобы захватить горные проходы из Афганистана в «жемчужину британской короны».

Однако перед началом Первой мировой войны обстановка на индо-афганской границе снова обострилась. Восстания восточных пуштунов в 1904—1913 гг. следовали одно за другим. Кабул продолжал оказывать им помощь. Английский военный историк Эллиот дал точную оценку боевым действиям британских войск против горных племен в эти годы: «Война на границе велась не с вражеской армией – врагом было все население»{37}. Из-за постоянных восстаний пуштунов полоса «независимых» племен стала, по меткому выражению комиссара СЗПП Гамильтона Гранта, «приграничной раной» Британской Индии. Отныне любой враг Англии стремился нанести ей удар в эту болевую точку. Британские власти в Индии прекрасно понимали это и уже в сентябре 1914 г. привели в полную боевую готовность три дивизии, сосредоточенные на границе с Афганистаном{38}. Дальнейшие события показали, что данная предосторожность оказалась оправданной.

Взрывоопасная обстановка на индо-афганской границе сразу же привлекла внимание Германии, которая всеми средствами пыталась ослабить Великобританию. Еще в 1904 г. кайзер Вильгельм II в личном письме российскому императору Николаю II писал: «Граница Индии с Афганистаном – это единственное место земного шара, где весь британский флот ничего не может поделать и где пушки его бессильны отразить вторжение неприятеля»{1}. Правильно оценив возможные выгоды, которые реально было извлечь, спровоцировав восстание пуштунских племен, немецкий Генеральный штаб и Министерство иностранных дел сразу же после начала Первой мировой войны решили направить в Афганистан дипломатическую миссию с целью вовлечь эту страну в войну против Англии{2}. В Берлине надеялись склонить эмира Хабибуллу к союзу против Великобритании, гарантировав ему возвращение всех ранее захваченных англичанами пуштунских земель. Вероятно, руководство Германии рассчитывало, что добьется от Кабула если не военного союза, то разрешения использовать афганскую территорию для развертывания подрывной деятельности среди мятежных патанов. С помощью золотых монет и письма турецкого султана с призывом к джихаду немцы надеялись разжечь мощное антибританское восстание пуштунов.

Первенство в организации миссии в Афганистан принадлежало германскому Генштабу, в котором хорошо понимали, какой грозной силой были пуштунские племена. Чтобы использовать их мощь против Великобритании, германское командование решило снарядить специальную миссию в Иран и Афганистан с целью их «революционизации». При поддержке турецкого правительства в начале 1915 г. на Средний Восток отбыла группа немецких военных разведчиков во главе с Оскаром фон Нидермайером, который в 1912—1914 гг. участвовал в экспедиции Мюнхенского университета в Иран.

25 апреля 1915 г. группа Нидермайера прибыла в Тегеран, после чего немцы активно приступили к созданию своей шпионско-диверсионной сети в этой стране. Нидермайер хорошо понимал, что успеха в Афганистане добиться было нельзя без надежного «коридора» между этой страной и Турцией. В связи с этим глава германской военной миссии не жалел денег на вербовку агентуры в Иране. Его усилия принесли ценные результаты. Так, в г. Исфагане был установлен мощный радиопередатчик, который обеспечил надежную связь с германской военной миссией в Стамбуле{3}. Во многие иранские города Нидермайер разослал своих подчиненных и агентов с целью ведения разведки и организации подрывных акций против русских и британских войск. Изучив обстановку на подступах к Афганистану, он предложил прорываться в «страну джихада» через русские и британские кордоны несколькими группами, чтобы свести к минимуму провал этой рискованной операции.

Соперничество между Генеральным штабом и Министерством иностранных дел Германии привело к тому, что немецкая миссия в Афганистан оказалась фактически разделенной на две части: «военную» во главе с Нидермайером и «дипломатическую», возглавляемую Вернером фон Хентигом, который в 1913—1914 гг. был секретарем посольства Германии в Тегеране{4}. В состав группы Хентига входили, кроме немцев, Мохаммед Баракатулла (личный представитель афганского эмира в Европе), раджа Кумар Махендра Пратап, а также шесть афридиев. Включение в миссию индийских националистов и пуштунов ясно указывало, в каком направлении будут действовать немцы после того, как достигнут Кабула.

В июне 1915 г. Нидермайер стал рассылать мелкие группы немцев по самым разным маршрутам. Таким образом он добился дезориентации противника. Лишь после этого в направлении Афганистана двинулся главный караван. У Хентига хватило ума полностью подчиниться своему сопернику, который хорошо знал местность и обычаи населения. Более того, Нидермайер был членом тайной секты бехаитов, которые оказали немцам большую помощь во время пути. Одним словом, только опытный военный разведчик мог успешно прорваться со своими людьми в Афганистан, минуя все британские и русские кордоны.

Нидермайер прекрасно понимал, что Россия и Великобритания попытаются перехватить его караван на марше, поэтому выбрал маршрут через пустыню Даште-Кевир. Не жалея людей и верблюдов, Нидермаейр двигался к афганской границе со скоростью 40—50 км за один ночной переход{5}. При жаре 50 градусов по Цельсию это был очень большой темп продвижения, но именно благодаря ему немцам удалось избежать русского плена.