Дмитрий Лисовенко - Их хотели лишить Родины

Во главе пулеметных рот Занкевич поставил самых реакционных офицеров. Одну роту возглавил черносотенец поручик Урвачев, вторую — капитан Шмидт.

Из 2-й артиллерийской бригады был сформирован особый пехотный «революционный батальон» в составе 450 человек при двух пулеметных ротах (по 12 пулеметов в каждой).

10 сентября вечером подразделения 2-й артиллерийской и 3-й бригад и французские войска начали окружать лагерь ля-Куртин. Войска занимали секторы и участки по заранее разработанному плану. Многие подразделения стали рыть окопы. Кое-где возводились проволочные заграждения, отрывались волчьи ямы. Начали устанавливать полевые станции, проводить телефонную связь; создавали пулеметные гнезда, перекрытия, устанавливали [180] артиллерию. Все это делалось на глазах у куртинских солдат. Работа носила характер открытой подготовки для широких наступательных действий против лагеря ля-Куртин.

Генерал Занкевич надеялся, что появление войск в районе лагеря ля-Куртин, сооружение ими боевых линий, установка артиллерии и другие военные приготовления заставят солдат лагеря смириться, сложить оружие и сдаться. В случае сопротивления Занкевич имел в виду провести в жизнь другой план, чтобы добиться полной капитуляции «мятежной бригады». Занкевич созвал совещание, на которое пригласил и военного коменданта лагеря ля-Куртин подполковника французской службы Фарин. На этом совещании Занкевич изложил свой тайный план разоружения 1-й бригады.

План этот сводился к следующему. После того как в район Куртинского лагеря прибудут карательные войска, Занкевич предлагал послать в лагерь надежных людей и через них предложить Куртинскому Совету созвать общий митинг бригады и затянуть его как можно дольше. Во время митинга одной части посланных людей своими выступлениями отвлекать внимание «мятежников», а другой — незаметно проникнуть в казармы, захватить оружие солдат 1-й бригады и занять все входы. Тем временем к лагерю подойдут подразделения карательных войск, и когда им будет дан сигнал, они быстро ворвутся в лагерь, окружат митингующих и силой принудят их сдаться.

Представитель французского командования подполковник Фарин, не возражая в принципе против подобного плана, все же еще раз напомнил генералу Занкевичу те условия, на которых были выделены французские войска. Он снова подтвердил, что солдат лагеря ля-Куртин следует разоружить мирным путем, не доводя до вооруженного столкновения войск на глазах французского населения. «Долг защиты моих сограждан, — сказал он, — их интересов и имущества повелевает мне спросить вас, ваше превосходительство, достаточно ли будет ваших войск, чтобы положить конец всему беспорядку? И, кроме того, достаточно ли решимости у ваших людей действовать оружием, тем более теперь, когда куртинские лидеры решились действовать тоже силой оружия. Я не думаю, чтобы куртинские вожаки дали себя так легко обмануть; на митинг они теперь не пойдут, а если и согласятся, то [181] пойдут с оружием в руках, так как правительственные войска у них на виду. Ваш план приемлем, но я уверен, что эта операция нам не удастся», — сказал он в заключение.

В тот день, когда в район лагеря прибыли карательные войска, куртинцы явились свидетелями странного события. В местечке ля-Куртин и в близлежащих деревнях началось большое движение. Жители бегали по улицам, что-то перетаскивали. Создавалось впечатление, что они собираются эвакуироваться. И действительно, оказалось, что мэры всех близлежащих к лагерю общин получили приказ — в двухдневный срок эвакуировать население ввиду предстоящей блокады лагеря ля-Куртин и возможных в связи с этим военных действий.

Люди выносили из своих домов мебель, узлы, сундуки, грузили все на подводы, угоняли скот. Кроме того, среди населения, ничего не знавшего о событиях последних дней, был пущен провокационный слух, что якобы «бунтовщики» лагеря ля-Куртин намереваются грабить население, отбирать у него хлеб и скот, чтобы обеспечить себя продуктами на время осады. Агентура реакции говорила также, что «бунтовщики» вырыли подземные ходы сообщения до города Фельтен, расположенного в 28 километрах от лагеря, чтобы выйти по ним из лагеря и действовать смотря по обстоятельствам: или наступать на своих врагов с тыла, или в критический момент укрыться с оружием в лесах.

Французские жители, хорошо знавшие солдат лагеря ля-Куртин, не верили этим провокационным слухам, но все же вынуждены были под нажимом полиции оставить свои родные места и эвакуироваться.

Готовясь к расправе с революционными солдатами, русские и французские реакционные силы не переставали плести вокруг них сеть клеветы. Так, во время совещания в штаб Занкевича непрерывно приходили командиры отдельных подразделений с предложением, не откладывая, начать решительные действия против «мятежников». Полковник Готуа, командир «батальона смерти», прибыв в штаб, сообщил, что он якобы только что посетил мятежный лагерь и пытался усовестить главарей, но едва не поплатился за это жизнью. Он спасся, укрывшись в управлении коменданта, где уже находились французские офицеры, которые якобы пошли в лагерь с той же целью. Готуа спрашивал, не достаточно ли у командования доказательств, [182] чтобы начать немедленно решительные действия. Все знали, что Готуа лжет, но делали вид, что ему верят.

После того как карательные войска расположились по своим боевым участкам и артиллерия заняла огневые рубежи по холмам вокруг лагеря, Занкевич 14 сентября издал приказ, которым распределил секторы действий между частями боевой линии. Приказ устанавливал четыре сектора: северный, восточный, южный и западный.

Линия фронта западного сектора проходила по высотам и была ограничена справа железнодорожной линией, а слева шоссейной дорогой, проходившей в одном километре от деревушки Бомбартери.

Войска, занявшие этот сектор, состояли из шести стрелковых и одной пулеметной рот при восьми пулеметах. Командовал ими полковник Стравинский.

Северный сектор занимали войска под командованием полковника Сперанского. Они состояли из шести стрелковых рот и одной пулеметной роты при двенадцати пулеметах.

Пять стрелковых рот и одна пулеметная рота при двенадцати пулеметах занимали восточный сектор. Командование войсками восточного сектора осуществлял полковник Готуа.

Таким образом, западный, северный и восточный секторы имели в своем составе 20 стрелковых рот из состава 3-й бригады общей численностью 4000 человек. Другие семь стрелковых рот, сформированные из состава 3-й бригады и части 2-й артиллерийской бригады, общей численностью в 1300 человек были расположены в районе южного сектора. В этом же секторе командование расположило и батальон, сформированный из состава 2-й артиллерийской бригады, численностью в 450 человек и две пулеметные роты нормального состава при 24 пулеметах.