Олег Мороз - Как Зюганов не стал президентом

Примерно такого же мнения были многие политические деятели в России. Председатель думского Комитета по безопасности Виктор Илюхин заявил: с его точки зрения, известие о гибели Дудаева может быть дезинформацией, имеющей целью уклониться от переговоров по мирному урегулированию. «Я смогу поверить в смерть Дудаева только после того, как будет произведена эксгумация его предполагаемого трупа», – сказал Илюхин.

Председатель Госдумы Геннадий Селезнев также заявил, что считает информацию о смерти Дудаева не соответствующей действительности: «Это уже третья смерть Дудаева в текущем году».

Неверие российских официальных лиц продолжалось довольно долго. Еще и вечером 26 апреля, то есть спустя трое суток после первых сообщений о гибели Дудаева, министр по делам национальностей и федеративным отношениям Вячеслав Михайлов говорил журналистам, что у него «нет твердой уверенности», что Джохар Дудаев действительно погиб.

Между тем подтверждений факта этой гибели становилось все больше и больше. Впрочем, строго говоря, их было вполне достаточно уже 24 апреля. В этот день утром «по месту жительства» ичкерийского президента стали собираться его родственники с выражением соболезнования. Учитывая местные нравы – доказательство достоверности случившегося, не менее убедительное, чем акты эксгумации и судебно-медицинские заключения. А 24-го вечером, следуя чеченским традициям, о кончине Джохара Дудаева объявили старейшины. Это уж и вовсе было, по существу, окончательным официальным признанием факта смерти человека.

Его убийством не решается ни одна задача

(Из написанного в те дни. 25 апреля 1996 года)

Что подвигло российских начальников на убийство Дудаева?

Не думаю, что на этот подвиг их подтолкнул кошмарный разгром воинской колонны 16 апреля под Ярыш-Марды, хотя хронология событий вроде бы подсказывает такую версию. Ну кто, в самом деле, станет мстить за простых солдат и офицеров? Сколько таких колонн было разгромлено за месяцы чеченской войны! Вот если бы генерала какого-нибудь ухлопали, тогда другое дело…

Не думаю также, что условие ликвидации чеченского лидера содержалось в плане мирного урегулирования в Чечне, принятом на Совете безопасности в марте этого года (скажем так – в закрытой его части). В этом случае Ельцин в своем телевыступлении 31 марта вряд ли стал бы делать такой упор на возможных переговорах с Дудаевым.

Правда, такие предложения могли содержаться в предварительных наметках экспертов, представленных Ельцину. Но вряд ли, повторяю, они вошли в окончательный вариант плана.

Еще одна линия предположений: после 16 апреля, после Ярыш-Марды для всех сделалось очевидно: ельцинский план мирного урегулирования в Чечне терпит полный провал; время идет, а война не то что бы не прекращается – напротив, становится все ожесточенней. Надо было что-то делать. Предпринимать нечто решительное…

Некоторые уже высказывали догадку, что вскорости после 31 марта, осознав всю слабость, невразумительность, неэффективность принятого плана, Ельцин вынужден будет сделать некий нетривиальный шаг. Таким шагом мог бы стать, например, полный вывод войск из Чечни. Однако на ум невольно приходит и другое: а может быть, в качестве «нетривиального шага» было выбрано нечто противоположное?.. Но нет, непохоже, чтобы уничтожение Дудаева в этих обстоятельствах стало сознательным выбором Ельцина.

Конечно, всем давно уже сделалось ясно: с Дудаевым трудно о чем-то договориться. Его требования были известны: полный вывод российских войск, полная независимость Чечни.

Дудаев желал, чтобы к власти в России пришли коммунисты. Не потому, что он так уж их любил, – из тактических соображений. Вполне в его силах было в любой момент, хотя бы накануне 16 июня, сколь угодно резко обострить ситуацию в России. В этом смысле он представлял серьезную опасность для предвыборной кампании Бориса Ельцина…

Главное, однако, для Ельцина, как представляется: всячески демонстрировать, что он-то, президент, искренне желает мира, искренне стремится к нему, а уж если противник отталкивает протягиваемую руку, это от него, от Ельцина, не зависит…

Впрочем, не исключено, что Дудаева по своей инициативе, никого не спросясь, ликвидировали спецслужбы. Это вполне в их стиле. В любом случае, по словам охранников чеченского лидера, в последние дни за ним велась настоящая охота…

…Летом 1992-го у нас с Дудаевым был разговор насчет того, как он относится к возможности покушения на него.

– Говоря честно, ничего я не боюсь, – сказал генерал. – И никого, кроме Всевышнего. От всего не перестрахуешься. И если какому-то дураку вздумается выстрелить, от этого тоже не уйдешь. Это все ерунда – охрана, защита, бронированные машины, спецаппаратура… Шлепали и президентов Соединенных Штатов…

Он удостоился большей чести, чем все американские президенты, на которых только совершались покушения: на Дудаева потратили несколько самонаводящихся ракет – говорят, его убили с пятой попытки.

Нетрудно видеть, что убийством Дудаева ни одна из поставленных целей не достигается. Война, конечно, не прекратится. Напротив, теперь, с уходом вождя, у чеченцев развязываются руки. Отныне они, пожалуй, в полной мере смогут применять наиболее для них подходящую, наиболее эффективную тактику боевых действий. Меня всегда поражало, зачем они вязнут в селах, строят там укрепления, позволяют себя окружать, вступают в лобовые столкновения с регулярными войсками. Селения эти разрушаются авиацией, артиллерией… Страдают мирные жители. В конце концов ополченцы выскользают, но на месте селений остаются руины. Да и сами боевики несут потери… Для чего все это делается? Неужели, допустим, Аслан Масхадов, опытный, умный военный, не видит бессмысленности всего этого?

По-видимому, это делалось не в последнюю очередь ради подтверждения президентского статуса Дудаева. Да, фактически ополченцы контролируют большую часть чеченской территории, но ему также нужно было, чтобы какой-то минимум населенных пунктов находился под его контролем «де-юре», чтобы там официально была его власть. Ради этой же цели придумывались «фронты» и «направления» в структуре дудаевских войск – южное, юго-западное, восточное… Дескать, ведется правильная война между двумя государствами, с линией фронта, с флангами, с тылом…

Теперь потребность во всей этой мишуре, во всех этих детских играх отпала. Война становится полностью партизанской. Точнее, партизанско-диверсионной. Нет ни тыла, ни передовой. Ополченцы действуют небольшими мобильными группами, как правило, вне населенных пунктов…

Российские генералы по-прежнему тупо стремятся захватить «территорию противника», войска несут огромные потери, особенно в горах. А после оказывается, что противник – в тылу, с флангов… Он блокирует дороги, перекрывает коммуникации, устраивает засады (как 16 апреля под тем же Ярыш-Марды)… Появляется там, где его совсем не ждут и где он вроде бы не должен быть, – в тех районах, где местная администрация подписала с войсками мирное соглашение.