Олег Мороз - Хронико либеральной революции

Инициатором “веча” выступила все та же “Трудовая Россия” во главе со своим вождем неистовым революционным трибуном Виктором Анпиловым. То было их золотое времечко. Почерк этого вождя-трибуна, бывшего журналиста чувствуется в листовке, призывавшей граждан к участию во “Всенародном вече”:

“ГРАЖДАНЕ! Год назад состоялся первый в истории нашей страны референдум. Народ сказал решительное “ДА” – единому Союзу Советских Социалистических Республик. Однако высшие должностные лица попрали волю народа, преступили Конституцию страны и в угоду западному капиталу объявили СССР несуществующим. Тем самым клика Горбачева – Ельцина спровоцировала развал государства, ограбление народа, гражданскую войну.

Долг честных людей – восстановить законную власть и пресечь спланированный геноцид… Надо помочь депутатам собраться (на тот самый VI чрезвычайный. – О.М.) и утвердить волю народа – результаты референдума.

Параллельно со Съездом созывается ВСЕНАРОДНОЕ ВЕЧЕ. Его цель:

– подтвердить выбор народа, сделанный на референдуме;

– положить конец антинародной политике и принять программу вывода страны из кризиса;

– утвердить Главу Государства и Правительство СССР, предложенное Съездом.

Мы призываем направить в Москву на Всенародное Вече представителей городов, областей, республик, избранных в трудовых коллективах от станка и плуга. Призываем трудящихся столицы, военнослужащих и милиционеров быть на Вече.

Сбор: 17 марта, в 17.00 на Манежной площади Москвы.

Движение “Трудовая Россия”.

Как видим, планы были грандиозные. Чего стоит одно только намерение – “утвердить Главу Государства и Правительство СССР, предложенные съездом”. В дальнейшем, правда, планку понизили…

На этот раз московские власти не возражали против проведения акции на Манежной площади – возможно, после вмешательства Верховного Совета и лично Хасбулатова, “расследовавших” события 23 февраля.

Организаторы потом уверяли, что на “вече” присутствовало более 350 тысяч человек. По оценкам милиции, их было около 100 тысяч. Тоже, впрочем, немало.

О характере речей, произнесенных на “вече”, можно судить хотя бы по выступлению бывшего офицера вильнюсского ОМОНа М. Войцеховского:

– Теперь мы, сотрудники вильнюсского ОМОНа, разбросаны по всей России… Все, все зубами скрипят и говорят: придет время… Будет еще литерный поезд. Отцы “демократов” валили лес, а они будут пни корчевать, к чертовой матери. И я попрошу назначить меня никаким не начальником, я попрошусь просто начальником литерного состава, и восемьдесят процентов они не доедут туда при попытке к бегству.

“Не доедут при попытке к бегству” – не правда ли, замечательная формула? Требуются ли комментарии? Единственно, что непонятно, почему только восемьдесят процентов не доедут, а не все сто. Патронов, что ли, может не хватить?

Впрочем, некоторые участники “веча” остались как раз недовольны недостаточной решительностью вождей оппозиции. Так, бывший Генпрокурор Литовской ССР Андрис Рейниекс сокрушался позднее: дескать, люди пришли на митинг, надеясь избрать новое советское правительство, но “приехали такие же, как руководители ГКЧП, и сказали – никаких провокаций, только выступим и расходимся, никаких выборов, никакой Советской власти, ничего не объявим. Это потом пытались объявить, когда нас стало мало, а тогда было полмиллиона (вот уж и цифра полмиллиона замелькала. – О.М.). И так же дрожали руки, как дрожали руки в августе, тогда, когда надо было давить безжалостно эту нечисть”.

Что ж, и Лимонов, как мы помним, утверждал: 17 марта можно было власть захватить. Но вот “руки затряслись”…

Тем не менее, на “Всенародном вече” приняли ряд звонких решений и резолюций. Подтвердили стремление сохранить СССР, избрали постоянно действующую думу Всенародного веча во главе со все тем же генералом Макашовым, выдвинули кандидатами на пост главы единого государства (вакантный после отставки Горбачева) опять-таки Макашова (очень популярная была личность среди оппозиционеров) и еще двух деятелей в лампасах – адмиралов Владимира Чернавина и Игоря Касатонова (видимо, все из того же простого расчета – привлечь на свою сторону армию).

Примечательно, что оппозиционеры никогда не выдвигали на высокие должности (хотя бы и сугубо фантастические) Виктора Анпилова. Это при всем его неистовстве и неслыханной активности в “отстаивании интересов народа”. Считалось, в частности, что, увлекаясь революционной риторикой, он слишком мало внимания уделяет практическим вопросам, что выдает его явное тяготение к анархизму: мол, приди Анпилов к власти, на следующий день он не будет знать, как накормить народ. Фокус, однако, заключался в том, что в таком же положении оказался бы любой оппозиционный деятель: ни у кого из них за душой не было ни малейшего понятия, каким образом наладить хозяйственную деятельность в стране, если отринуть то, против чего они так рьяно боролись.

Участники “веча” отвергли проект новой конституции России, подготовленный Конституционной комиссией, и постановили начать сбор подписей за проведение новых выборов главы российского государства (пока что занятый Ельциным). Были приняты также резолюции о необходимости освобождения членов ГКЧП, отставки мэра Москвы Гавриила Попова и руководства российского телевидения (на телевидение в ту пору оппозиция особенно “наезжала”).

Считается, что это было самое массовое выступление сторонников оппозиции. В дальнейшем им уже не удавалось собирать такое число участников.

Реформы поддерживает большинство

При всем том, что оппозиции удавалось выводить на улицу довольно много протестующего народа, опросы социологов показывали: большинство все-таки не на ее, оппозиции, стороне. Так, ВЦИОМ провел в марте опрос: нужно ли продолжать реформы или их следует прекратить? За продолжение реформ высказались 46 процентов опрошенных, против – 26 (28 процентов затруднились с ответом).

Кто конкретно за и кто против? Выяснилось: особенно активно за продолжение реформ выступают люди квалифицированного труда, имеющие среднее и высшее образование (в этих группах реформы поддерживают соответственно 51 и 66 процентов опрошенных). Реформаторский курс имеет особенно основательную поддержку среди горожан (в крупных городах его одобряют до 57 процентов), однако его сторонники преобладают над противниками и на селе.

В общем, никак не получалось у оппозиции цифрами подтвердить, что народ действительно – против “антинародного курса”. Большинство-то, как видим, – за него. И сколько ты ни выводи людей на Октябрьскую или какую другую площадь, – социология упрямо дает свои результаты, отличные от тех, что провозглашают “народные витии”.