О. Степанова - Болгария в период Второй мировой войны

Однако листовки БРП, свидетельствовавшие о хорошей осведомленности болгарских коммунистов о миссии Соболева, спровоцировали заявления правительственных кругов о вмешательстве СССР во внутренние дела Болгарии, а также усилили недовольство Гитлера Москвой. Когда же «неуклюжесть» советской дипломатии стала очевидна самому Сталину, всю вину решили свалить на Димитрова И. 28 ноября вечером его вызвал Молотов В.М. и раздраженно объяснил, что имелась в виду лишь устная кампания в начале января 1940г., ЦК БРП сообщал, что выпускает новое воззвание, адресованное всем слоям болгарского общества и составленное в духе полученных от Димитрова И. указаний. С этого времени и до вступления Болгарии в Тройственный пакт в марте 1941 г. БРП стремилась проводить кампанию на более широкой социальной основе.

К концу 1940 г. возможности политики неприсоединения и лавирования, проводимой царем Борисом, оказались полностью исчерпанными. Болгария уже попала в непосредственные планы Гитлера, связанные с подготовкой операции по овладению Балканами. Теперь он демонстративно игнорировал своего бывшего союзника – СССР, а затем и вовсе стал действовать наперекор ему. «Миссия Соболева» и подписание плана «Барбаросса» 18 декабря 1940 г. завершили первый этап советско-германского противоборства на Балканах, когда оно носило дипломатический характер.

С начала 1941 г. СССР и Германия вступают в открытую политическую борьбу за Балканы, и Болгарию в частности.

В первый день нового 1941 г. болгарский премьер Филов Б. отправился в Вену для продолжения переговоров с Гитлером и Риббентропом по вопросу о вступлении Болгарии в Тройственный пакт. Его тактической задачей, в соответствии с инструкциями царя, было вновь попытаться убедить руководителей «третьего рейха», что Германии невыгодно юридическое присоединение Болгарии к пакту, а в случае, если эти попытки не увенчаются успехом, хотя бы оттянуть присоединение еще на некоторое время. Однако во время состоявшейся 4 января встречи Риббентропу без особого труда удалось разбить все доводы болгарского премьера. При этом германский министр подчеркнул, что не может себе объяснить, почему Болгария до сих пор не присоединилась к пакту, в то время как другие это сделали. В ответ Филов Б. поспешил заверить собеседника, что позиции обеих стран очень близки и что нет никаких сомнений относительно вхождения Болгарии в пакт, различие во мнениях заключается лишь в вопросе о времени вступления (Советско-болгарские отношения и связи: Документы и материалы. 1917-1944. С. 545).

Во время встречи с Гитлером 4 января 1941 г. Филову Б. были даны заверения, что Болгарии не грозит никакая опасность и что ей следует войти в пакт как можно скорее. В отличие от Риббентропа Гитлер согласился, что со стороны России можно ожидать отрицательной реакции, но что она проглотит свершившийся факт, как это было в случае с Румынией. По возвращении в Софию Филову Б. оставалось окончательно убедить Бориса Ш в неизбежности подписания пакта. После артистически разыгранной сцены он выслушал доводы Филова и «признал их правоту» (Филов Б. Дневник. София, 1990. С. 222-223).

Болгаро-германские переговоры и быстро менявшаяся военная обстановка на Балканах в конце 1940 – начале 1941 гг. вызвали бурную дипломатическую активность Великобритании и США на Балканском полуострове. Они в последний раз попытались удержать Болгарию от вступления в Тройственный пакт.

Для Англии дипломатический натиск был единственным средством воздействия на болгарскую внешнюю политику, а задача была совсем скромной – предотвратить или хотя бы оттянуть момент превращения Болгарии в германского сателлита. Если с осени 1939 г. до весны 1940 г. Англия пыталась привлечь Болгарию в общую систему отпора германской агрессии, то летом и осенью она удовлетворилась бы хотя бы сохранением провозглашенного Болгарией нейтралитета. В конце 1940 – начале 1941 гг. цель стала еще более скромной – предотвратить активное сотрудничество Болгарии с агрессором. Однако реальных возможностей воздействия на болгарскую политику у британской дипломатии не было, тем более что она игнорировала политические силы, выступавшие против союза с Германией, в том числе либеральную оппозицию с прозападной ориентацией (Димитров И. Исторические очерки. София, 1993. С. 168).

Британская дипломатия отказалась в отношениях с Болгарией от всяких уговоров, заманчивых обещаний и встала на путь открытых угроз. Британский посланник в Софии неоднократно в официальном порядке заявлял болгарскому правительству, что в случае выступления Болгарии против Греции или появления немецких войск на болгарской территории безразлично, с согласия ли болгарского правительства или без него, Англия немедленно порвет дипломатические отношения с Болгарией, а британская авиация будет бомбить промышленные и военные объекты на болгарской территории. Болгарские правящие крути, весьма опасавшиеся военных действий на территории своей страны, оттягивали вступление Болгарии в Тройственный пакт, мотивируя это, в частности, угрозами англичан. Но это было, пожалуй, единственным результатом дипломатических усилии Лондона (Там же.С. 183-185).

Неожиданную активность проявила на этот раз и американская дипломатия. В январе 1941 г. президент Рузвельт Ф. послал в Софию своего эмиссара полковника Доновена У., который встретился с Поповым И., Филовым Б. и с царем Борисом III. Заверяя монарха в неизбежности благополучного для Великобритании исхода войны, Доновен У. просил его не пропускать немецкие войска через свою территорию для нападения на Грецию.

Последние попытки удержать Болгарию от подписания Тройственного пакта делает и советская дипломатия. 4 января 1941 г. советский посланник в Бухаресте Лаврентьев А.И и второй секретарь посольства Лунин разговаривают с болгарским военным атташе. Подчеркнув, что в Москве Болгарию рассматривают лишь как не воюющую, но не как нейтральную страну, советские дипломаты заявили, что СССР выступает против дальнейшего проникновения Германии на Балканы и против присоединения Болгарии к Тройственному пакту. В самом крайнем случае Москву удовлетворило бы недопущение германских войск на территорию Болгарии.

Однако данное Гитлером в начале 1941 г. обещание вернуть Болгарии Западную Фракию окончательно убеждает болгарское руководство в том, что место Болгарии рядом с Германией. 20 января 1941 г. после 8-часового обсуждения решение о вступлении Болгарии в Тройственный пакт было одобрено советом министров Болгарии.

При этом, даже когда Болгария была уже крепко привязана к балканской операции вермахта, царю Борису удалось оттянуть вступление в пакт до конца февраля. Лишь после подписания 17 февраля болгаро-турецкой декларации о ненападении, после получения из Берлина подробных инструкций о том, как и когда следует уведомить Москву, Стамбул и Белград о предстоящем присоединении, после урегулирования с Германией всех военных и хозяйственных вопросов Болгария подписала 1 марта 1941 г. Тройственный пакт. При этом она поставила условие, что ее армия не примет непосредственного участия в военных действиях и что партнеры по пакту поддержат ее стремление получить выход к Эгейскому морю (Тошкова В. Болгария и Третий Рейх. София, 1975. С. 42).