Александр Дюма - Сальватор

В нем хранились бумаги и письма.

Бумаги представляли собой свернутые в трубку ассигнации.

Всего их оказалось на сумму примерно в полмиллиона франков и тянули на полтора ливра по четыре су.

Письма были политической корреспонденцией и датированы 1793 - 1798 годами.

Вероятно, капитан с презрением относился к бумагам и письмам периода Революции. Убедившись в том, что перед ним именно такие бумаги и письма, он ловко пихнул ногой ящик, и тот захлопнулся, чтобы снова показать свои внутренности не раньше чем лет через тридцать, как и произошло только что.

Но особое внимание капитан уделил сундуку, в котором Петрус держал письма Регины.

Как мы уже сказали, письма эти хранились в небольшом металлическом ларце прекрасной работы времен Людовика XIII.

Ларец был вделан в сундук и не вынимался - хорошая мера предосторожности на тот случай, если бы какого-нибудь любителя соблазнил этот образец слесарного искусства.

Капитан, без сомнения, был ценителем такого рода редких вещиц. Он попытался вынуть ларец - несомненно, чтобы поднести его к свету, - но убедился в том, что тот не вынимается, и осмотрел различные его части, а особенно тщательно - замок.

Сундук занимал его до тех пор, пока он не услышал, что карета Петруса остановилась перед домом.

Капитан поспешно захлопнул сундук, схватил первую попавшуюся книгу и бросился на козетку.

Петрус вошел в прекрасном расположении духа: он только что частично расплатился со своими поставщиками; и каждый из них был тронут тем, что господин виконт Эрбель потрудился лично привезти ему деньги, за которыми кредитор и сам был готов явиться к господину виконту, в слове которого, кстати сказать, никто не сомневался.

Кто-то из них заикнулся о предстоявшей распродаже, но Петрус, слегка покраснев, отвечал, что это ошибка: ему вздумалось было обновить мебель, но при мысли, что для этого придется проститься со старой, он передумал и раскаялся в своем намерении.

Собеседник восхитился добрым сердцем господина виконта и предложил свои услуги на тот случай, если тот все-таки решит обновить свою обстановку.

Петрус привез обратно около трех тысяч франков и получил новый кредит на пять месяцев.

Ну, уж за пять месяцев он заработает сорок тысяч франков!

Восхитительное всемогущество денег!

Благодаря пачке банкнот, которую видели у Петруса в руках, он мог теперь накупить мебели тысяч на сто и получить кредит - хоть на три года! А с пустыми руками он не сумел бы добиться и двухнедельной отсрочки на уплату мебели, которую уже купил.

Молодой человек протянул капитану обе руки; его сердце было переполнено радостью, и последние угрызения совести улеглись.

Капитан, казалось, с трудом оторвался от книги и на восторженные слова крестника только и сказал:

- В котором часу ты завтракаешь?

- Да когда пожелаете, дорогой крестный, - отвечал тот.

- Тогда идем завтракать! - предложил Пьер Берто.

Но прежде Петрус хотел кое-что узнать. На звонок вошел Жан.

Петрус обменялся с ним многозначительным взглядом, и тот утвердительно кивнул.

- Что же? - спросил Петрус.

Лакей указал глазами на моряка.

- Давай, давай! - поторопил его Петрус.

Жан подошел к хозяину и из небольшого бумажника русской кожи, будто предназначенного для этого дела, достал небольшое кокетливо сложенное письмецо.

Петрус выхватил его у лакея, распечатал и пробежал глазами.

Потом вынул из кармана похожий бумажник, взял оттуда письмо, полученное, очевидно, накануне, заменил его только что прочитанным. Петрус подошел к сундуку, отпер небольшим ключиком, который носил на шее, железный ларец, торопливо поцеловал письмо и уронил его в потайное место.

Затем снова тщательно запер ларец, обернулся к пристально следившему за ним капитану и сказал:

- Теперь, если хотите, можно и позавтракать, крестный...

- Еще бы не хотеть! Уже десять часов!

- В таком случае коляска внизу, и теперь я приглашаю вас на студенческий завтрак в кафе "Одеон".

- К Рисбеку? - уточнил моряк.

- Ага! Вы его знаете?

- Дорогой мой! - проговорил моряк. - Рестораны и философы - вот что я изучал досконально, и докажу это, сделав на сей раз заказ самостоятельно.

Крестник и крестный сели в коляску и вскоре вышли у кафе Рисбека.

Моряк без колебаний взошел по лестнице во второй этаж и, отодвигая карту, которую протянул ему лакей, приказал:

- Двенадцать дюжин устриц, два бифштекса с картошкой, два тюрбо в масле, груши, виноград и шоколад с сиропом.

- Вы правы, крестный, - признал Петрус. - Вы великий философ и настоящий гурман.

Капитан отозвался с присущим ему хладнокровием:

- Лучший сотерн к устрицам, лучший бон к остальным блюдам.

- По бутылке каждого?

- Там будет видно.

Тем временем привратник Петруса отсылал назад многочисленных ценителей искусства, совершенно сбитых с толку; он говорил, что его хозяин передумал и что распродажа не состоится.

VI

Какое впечатление произвел капитан на троих друзей

После завтрака капитан послал лакея за наемным экипажем, и Петрус спросил: - Разве мы не возвращаемся вместе? - Я же собирался купить особняк! - напомнил капитан. - Верно, - кивнул Петрус. - Не желаете ли, чтобы я вам помог в поисках?

- У меня свои дела, у тебя - твои, вот хотя бы ответить на записочку, которую ты получил нынче утром. А я, кстати, с причудами. Я даже не уверен, что особняк, построенный по моему плану, будет по-прежнему мне нравиться неделю спустя. Суди сам, что может статься с особняком, купленным на чужой вкус...

Я даже не успею распаковать чемоданы.

Петрус уже начинал привыкать к крестному и понимал:

чтобы оставаться с ним в приятельских отношениях, необходимо предоставить ему полную свободу.

- Поезжайте, крестный! Вы знаете, что в любое время вы желанный гость.

Капитан дернул головой, что означало: "Черт побери!" - и прыгнул в экипаж.

Петрус вернулся к себе, на душе у него было легко, как никогда.

По пути он встретил Людовика и по его расстроенному лицу понял, что случилось несчастье.

Людовик сообщил ему об исчезновении Розочки.

Петрус пожалел молодого доктора и задал вполне естественный вопрос:

- Ты видел Сальватора?

- Да, - подтвердил Людовик.

- И что?

- Я застал его, как всегда, спокойным и строгим. Он уже знал о случившемся.

- Что он сказал?

- Он сказал следующее: "Я найду Розочку, Людовик, но сейчас же отправлю ее в монастырь, где вы сможете ее навещать как врач или когда решитесь на ней жениться. Вы ее любите?"

- И что ты ответил?

- Правду, друг мой: я люблю эту девочку всей душой!

Я к ней привязался, и не как плющ к дубу, а как дуб к плющу.

"Сальватор! - сказал я. - Если вы вернете мне Розочку, клянусь, как только ей исполнится пятнадцать лет, она станет моей женой". "Богатой или бедной?" - спросил Сальватор. Я смешался.