С.С. Балашов - Алексеевы

В 1912 году С. В. Балашов переходит в частную оперу С. И. Зимина, в Москве, где работает в сезоне 1912/13 годов.

3 марта 1913 года дебютирует в Петербурге, в частной антрепризе Н. Н. Фигнера, в помещении Народного дома, исполнив партию Фауста в одноименной опере Ш. Гуно. В этом спектакле С. В. Балашов впервые стал партнером Ф. И. Шаляпина, исполнившего партию Мефистофеля [25]. В последующие годы, вплоть до сезона 1921/22 годов (после которого Ф. И. Шаляпин уехал из Советской России), они встречались как партнеры в операх «Фауст», «Севильский цирюльник», «Русалка», «Евгений Онегин», «Борис Годунов», «Паяцы», «Алеко».

Разразившаяся Первая мировая война оторвала С. В. Балашова от театра до 1917 года.

В сезоне 1917/18 годов С. В. Балашов возвращается в Оперный театр Народного дома, где антрепризу уже держал Аксарин. С сезона 1918/19 годов оперная труппа Народного дома преобразовывается в Петроградскую коммунальную оперу.

В 1919 году С. В. Балашов дебютирует на сцене Мариинского театра в партии Звездочета в опере «Золотой петушок» Н. А. Римского-Корсакова. С этого времени в течение 30 лет жизнь С. В. Балашова неразрывно связана с ленинградскими академическими оперными театрами – Мариинским и Михайловским (ныне Малый театр оперы и балета).

В конце XIX – начале XX вв. довольно широко практиковалось устраивать концертные вечера и спектакли с участием лучших артистических сил. Часть таких вечеров устраивалась с благотворительными целями, тогда обычно театральные билеты продавались по повышенным ценам, а денежный сбор поступал, например, в помощь малоимущим, нуждающимся студентам, или на поддержание богаделен, устройство больниц и т. п.

Так, в первое десятилетие XX в. в Москве довольно часто устраивались различные гала-представления, в том числе оперетт, вошедших тогда в моду; ставили «Цыганского барона» И. Штрауса, «Корневильские колокола» Р. Планкетта, «Прекрасную Елену» Ж. Оффенбаха, несколько позднее – «Гейшу» Джонса. Они часто проходили в помещении Театра Солодовникова на Большой Дмитровке, где постоянно играла оперная труппа С. И. Зимина (ныне это помещение Театра оперетты на улице Пушкина).

П. С. Оленин, служивший в Оперном театре С. И. Зимина певцом-солистом и ведущим режиссером, В. С. Севастьянов и М. С. Аллина участвовали в таких гала-спектаклях – например, в оперетте «Корневильские колокола» В. С. Севастьянов исполнял роль Гренише, а М. С. Аллина – Серполетты. В оперетте «Цыганский барон» они же исполняли роли Баринкая и Арсены, а Оленин играл «Свинского князя» (кажется, по либретто его называли Зуппаном и появлялся впервые на сцене с двумя поросятами под мышками и в сопровождении ещё нескольких небольших поросят (которых Петр Сергеевич специально для этого держал и дрессировал дома); поросята разбегались по сцене в разные стороны, а «Свинский князь» их ловил под восторг и овации всей публики. (Как доказательство справедливости написанного смотрите статью и фотографию П. С. Оленина в газете «Вечерняя Москва» за 29 августа 1997 года.)

Газета «Вечерняя почта» № 181,21 сентября 1909 года, Казань.

ТЕАТР И МУЗЫКА

Беглые заметки

«Шаляпиниада». Наша опера. «Десять лет и десять спектаклей». Повторные спектакли: «Аида», «Жизнь за Царя» и Аллина в «Антониде», и «Евгений Онегин», где Савранская в Ольге, «Кармен». Возобновление «Гугенот» и «Тангейзер».

Имя Ф. И. Шаляпина продолжает произноситься на все лады и в публике, и в прессе. Говорят и о нём самом, и о его концерте, печатают и воспоминания о нём, и пересказывают его интимные беседы, каким бы не место в прессе. Так один из «перескащиков» напечатал его, будто бы, резкий отзыв об одном оперном артисте-товарище.

Зная Фёдора Ивановича давно, зная его незлобивость и мягкость, мы не можем допустить такого отзыва, а если он и сказал чтолибо подобное, то, думается, нетактично было напечатать полную фамилию его товарища, заслуженнаго артиста.

Да – вокруг имени «артиста-гения» сложилась целая «Шаляпиниада», но переходим к нашей опере; после девяти спектаклей, в которых шли все новые оперы, с десятого спектакля, 19 сентября, начались повторения уже шедших ранее опер; так 19 сентября повторили «Аиду», 20-го утром «Жизнь за Царя», а вечером «Евгений Онегин», а сегодня 21-го повторяется «Кармен». И все эти повторные спектакли представляли большой интерес.

«Аидой» скромно отметили артисты-товарищи, публика, местная пресса десятилетие служения искусству талантливого артиста Василия Сергеевича Севастьянова, стоящаго теперь во главе нашей оперы, впервые выступившего самостоятельно на поприще антрепризы и решившагося познакомить Казань с вагнеровскими операми, ещё не шедшими на нашей сцене, как, напр., «Тристан и Изольда». Ровно десять лет тому назад В. С. Севастьянов впервые выступил на оперную сцену, в Одессе, в труппе кн. Церетелли, в роли-партии Радамеса, в «Аиде», и сразу завоевал себе имя артиста-художника.

В спектакле 19-го сентября, кроме него, выступил и г. Савранский в партии Амонасро. Опера прошла на этот раз более чем хорошо, т. ч., вероятно, сделается репертуарной оперой. Сам юбиляр был, как говорится, «в голосе» и «в ударе»: он и пел, и играл превосходно. От публики и от «артистов-товарищей» ему поданы были лавровые венки. Мимоходом отметим роскошный костюм Радамеса. Кстати упомянем, что на концерте Ф. И. Шаляпина лавровый венок ему был поднесён от В. С. Севастьянова, что, кажется не было отмечено в местной прессе.

Прекрасно исполнил свою партию и г. Савранский, партия от партии завоёвывающий симпатии публики. Говорить об исполнении партии Аиды – г-ю Марковой и Амнерис – г-ю Рыбчинской мы много не будем, скажем только, что «обе» были «лучше». Превосходно дала тип дикарки-эфиопки первая и много величавости и блеска внесла в исполнение гордой царевны вторая; обставлена опера была старательно, оркестр исполнял своё дело превосходно. Хоры звучали недурно. Одно маленькое замечание. При пении хора: «Приди, чело украсим мы», не мешало бы именно «украшать» чело Амнерис цветами и жемчугами, что прежде и делалось, но почему-то теперь – нет.

В «Жизни за Царя» выступили два новых исполнителя: Аллина – в партии Антониды и Жуков – Сусанина.

Г-жа Аллина, с первого выхода завладела вниманием публики – во 1-х, своею внешностью, а во 2-х, более чем прекрасным, музыкальным пением. Сценическая, стройная высокая фигура; оживлённое красивое лицо с необыкновенно ласковой улыбкой – вообще полное красоты и какой-то ясности – прямо очаровали публику.

Голос г-жи Аллиной – небольшой, но симпатичный, ласково-мелодичный, если можно так выразить. Играла она прекрасно – это именно была «красавица девушка» русской песни и жизни.