О. Варьяш - Португалия: дороги истории

Саншу II сделал все возможное, чтобы вернуть стране нормальную жизнь и уладить конфликт с церковью: выплатил долг папе, обязался за счет казны восстановить разрушенные церкви, монастыри, дома клира, обещал ни нарушать привилегии церкви. Однако ни португальское духовенство, ни папу не умиротворила реальная политика короля. Его позиция в конфликте епископа Порту с городом, а затем междоусобицы в стране заставили папу искать иного претендента на престол. Таковым мог быть брат короля Саншу, Афонсу, которому и было решено передать португальский престол на Лионском соборе 1244–1245 гг.

Однако и при Афонсу III отношения с церковью оставались теми же, что и раньше. Именно при нем в 1258 г. были проведены самые широкие «расследования» законности церковных и монастырских владений, что стало причиной многочисленных жалоб на короля. [43]Тактика Афонсу III была обычной для португальских монархов: на кортесах 1273 г. он обещал удерживать от злоупотреблений своих должностных лиц, возместить церкви ущерб и т. д., по на деле вмешательство в дела епископств, нарушение иммунитетов, сбор податей, причитавшихся церкви, продолжались, что привело к новому интердикту, наложенному панским нунцием в 1277 г. Если к этому прибавить первое отлучение Афонсу III за заключение брака с Беатрис, то получится, что около трети всего его правления король и королевство были отлучены от церкви.

Церковный интердикт был весьма распространенным в средние века средством воздействия, очень часто применявшимся именно в политических целях. Находясь в вассальных отношениях с римским престолом, Португалия постоянно оказывалась под угрозой этого способа расправляться с непокорными. Интердиктам подвергалась и страна целиком, и отдельные города; от церкви отлучался и король, и жители отдельных мест, и население всего королевства.

Что значил интердикт для средневекового человека? Кроме самого факта отторжения человека от церкви, лишения его ее покровительства и заступничества перед богом, интердикт нарушал весь привычный ход жизни. Замолкали колокола, закрытыми стояли церкви, которые в обычное время служили, конечно, не только культовыми сооружениями, но и центрами общения, образования, культуры. Нельзя было совершить по церковному обряду ни венчания, ни похорон. Хроника горестно свидетельствует, что умерших хоронили в канавах, ямах, потому что на кладбище – священное место – отлученным вход был запрещен. Новорожденных не крестили, и если ребенок умирал, родители были уверены, что душа младенца осуждена на вечные муки.

Такая ситуация, естественно, не могла не восприниматься людьми как своего рода катастрофа, если исходить из того уровня религиозности средневекового сознания, каким мы его полагаем. Первым и естественным желанием человека было изменить подобное положение. С этой точки зрения показательны события в Порту в конце XIV в., когда город в очередной раз отлучили от церкви. В декабре 1383 г. сюда пришла весть об избрании нового правителя, который обратился к португальскому народу с призывом бороться с угрожавшей стране Кастилией. Горожане Порту сразу поддержали его. Народ прошел по улицам со знаменем города, направился к собору, который уже очень давно стоял закрытым – там никого не отпевали и никого не крестили. Открыв двери собора, горожане по собственному почину начали служить мессу, ударили в колокола, «ранее похороненных выкапывали и несли в церковь, и никто не осмеливался противиться этому». [44]Такое бывало не раз.

История Португалии еще раз заставляет задуматься о природе средневековой религиозности. И страна в целом, и ее города в отдельности годами оставались отлученными от церкви, равно как и государи и их подданные, но и те, и другие предпочитали не уступать своего, продолжая добиваться осуществления своих требований и замыслов. Более того, во многих случаях (например, при заключении брака с Беатрис, при столкновениях с епископом Порту) с самого начала было ясно, что интердикт неизбежен; и тем не менее и король, и горожане шли на это.

А ведь известно, что интердикт освобождал подданных от вассальной присяги верности сюзерену, что папы нередко использовали в борьбе со светскими государями. Португалия же парадоксальным образом не становилась слабее под ударами бича папских наказаний.

Наследник Афонсу III, король Дипйш, родился во время интердикта и вступил на трон, когда португальская корона уже давно находилась в напряженных отношениях с Римом из-за «расследований» Афонсу III и его желания возвратить узурпированные церковью земли. С 1279 г., когда Диниш взошел на престол, и вплоть до 1290 г. он старался урегулировать конфликт с папой и церковью, не отказываясь в то же время от своих королевских прав внутри страны. Он продолжил «расследования», которые были завершены к 1290 г., после чего все незаконно приобретенные привилегии и земли были возвращены в казну. Еще раньше он отменил все дарения, совершенные им до своего совершеннолетия. Он издал несколько указов с целью повысить роль и статус королевских должностных лиц и королевского суда. В то же время Диниш постоянно вел переговоры с папским престолом, направлял послов к европейским монархам, вел тонкую дипломатическую игру, стараясь избавиться от вмешательства во внутренние конфликты Португалии такой универсальной силы, как папская власть, и ослабить силу церковного наказания в качестве воздействия на корону.

Одинпадцатилетнее состязание недюжинного интеллекта короля, силы его характера, умения завоевывать союзников закончилось в пользу португальского монарха в Португалии. В 1290 г. между Португалией и папским престолом был заключен конкордат. Отныне разногласия с церковью внутри страны подлежали ведению короны и прелатов Португалии. Через 19 лет конкордат был подтвержден. Видимо, пользуясь свободой, предоставленной условиями конкордата, Диниш издал постановление, запрещавшее орденам и духовенству приобретать недвижимое имущество. Таким образом, король довел свою политическую линию до логического завершения. [45]Надо помнить, что это произошло в том самом столетии, которое считается эпохой расцвета папства, веком его наивысшего могущества и международного влияния.

На Лионском соборе 1254–1255 гг., где решался вопрос о государе Португалии, состоявшей в вассальной зависимости от Рима, был отлучен и низложен и германский император Фридрих П. Тогда же папство пыталось распространить свое влияние на Русь и монголов. В 1300 г. в Риме торжественно отпраздновали «юбилей церкви». В 1302 г. была издана булла Бонифация VIII о вселенской власти папы, претендовавшего на верховную роль не только в церковных, но и в светских делах. Но уже поднимали непокорные головы государи Европы. И тот же Бонифаций VIII вскоре получит пощечину от французских рыцарей, [46]а папский престол будет перенесен в Авиньон. И одним из первых показателей этого ослабления Рима стали успехи Португалии в борьбе за централизацию против церковно-феодального сепаратизма.