О. Варьяш - Португалия: дороги истории

Нам неизвестна точная дата смерти хрониста. О его жизни вне дворца мы знаем лишь, что в браке с Мор Лоуренсу, женщиной незнатного происхождения, у него родился сын Мартинью. Обучившись медицине, он стал лекарем одного из сыновей Жоана I. В 1433 г. или около этого времени Жоан I пожаловал своего хрониста и нотариуса дворянским титулом. Возвышение и слава Лопеша тесно связаны с Ависской династией: при Жоане I и его сыновьях вошли в придворные круги и он сам, и его семья, в эти же годы были им созданы все его труды. После гибели инфанта Подру, второго сына Жоана и регента при своем малолетнем племяннике Афонсу V, прекращается и деятельность Лопеша. В 1450 г. королевским хронистом стал Эанеш Зурара; через четыре года Лопеш покинул и должность хранителя архива. Последний раз его имя встречается в нотариальной документации 1459 г. Оригиналы рукописей хроник Лопеша до нас не дошли. Мы располагаем лишь списками, однако они довольно близки по времени создания к эпохе Лопеша – конец XV–XVI в., поэтому разночтения в них незначительны. Наиболее известны и, пожалуй, наиболее полны с исторической точки зрения «Хроника Фернанду» и «Хроника короля Жоана I». [97]«Хроника Фернанду», содержащая 178 глав, повествует о событиях истории Португалии с момента вступления короля Ферианду на престол и вплоть до самой его смерти и регентства королевы-вдовы Леонор. Огромная «Хроника короля Жоана I» состоит из двух частей. В первой из них 193 главы, и она охватывает события с конца 1383 по апрель 1385 г. Вторая часть хроники, обработанная гораздо хуже и практически не закопченная, насчитывает 204 главы. История правления Жоана I излагается со времени избрания его королем и доводится до 1415 г. По объему обе части почти одинаковы, но хронологические рамки весьма различны: главное внимание Лопеш концентрирует на событиях восшествия на престол Ависского магистра. Поэтому плотность времени в обеих частях неодинакова. Перу Фернана Лопеша приписывают и некоторые другие хроники, посвященные этому времени, например «Хронику коннетабля Нупу Алвареша Перейры», однако это вопрос спорный.

Даже в современном издании хроники Фернана Лопеша составляют несколько толстых томов. Чего только не найдет там любознательный читатель и внимательный исследователь! Кроме изложения событий правления государя и его деяний, что являлось основной задачей хроники как жанра, в них можно прочитать о монетной системе португальского королевства, узнать о ценах на хлеб в разных районах страны, о том, сколько кораблей стояло в устье Тежу, ожидая разгрузки, выяснить подробности дела тамплиеров, познакомиться с текстами папских булл. На основе изучения работ Лопеша созданы исследования по социальной структуре португальского общества XIV–XV вв., о теории и практике власти этого периода, о восприятии времени средневековым человеком и т. д.

Но не опасно ли доверять такому сомнительному и тенденциозному источнику, каким может оказаться хроника средневекового автора, официального хрониста королевства? Чтобы ответить на это, надо последовательно выяснить: какой материал лежит в основе трудов хрониста; выдерживают ли проверку приводимые им сведения; что и как влияло на его видение и изложение материала?

Работа в королевском архиве и доступ к рукописям и документам иных эпох дали возможность Лопешу использовать данные подлинных документов как один из основных элементов исторического повестпования. Лопеш считал, что историк должен пользоваться и обращаться к тому, что он называет «старыми записями», «записями, заслуживающими доверия». [98]Тексты хроник Лопеша наполнены живым словом подлинных документов или пересказом, близким к их тексту. Вторым источником трудов Лопеша, по крайней мере его главных хроник, были воспоминания современников событий, и здесь его свидетельства незаменимы, хотя в некоторых случаях могут быть удостоверены и подтверждены другими источниками.

В последние десятилетия начинают все более широко изучаться документы из португальских архивов. В результате публикаций последних десятилетий в научный оборот введены многочисленные новые данные. Примечательно, что их использование обогащает картину, нарисованную Лонсшсм, по не изменяет ее принципиально. Более того, и некоторых случаях архивные документы лишь подтвердили предположения Лопсгаа; были найдены подлинные грамоты, соответствующие пересказам их в хрониках Лопеша, что дает основания верить ему и в прочем.

Наконец, о возможных влияниях на человека, пишущего историю. Лопеш как личность сложился в городской среде, в атмосфере португальской столицы. Его молодость прошла под знаком перемен первых лет правления Жоана I. К сожалению, мы не знаем, где и как он обрел эрудицию, знание истории и основ других гуманитарных наук, учился ли Лопеш где-нибудь. Служба его началась при дворе Ависских королей, который в это время славился просвещенностью, где в прекрасной для того времени библиотеке можно было видеть сочинения Юлия Цезаря, Валерия Максима, «Хронику Испании», «Македонскую войну», «Книгу графа Луканора» и многие другие труды по истории, праву, богословию и философии, [99]где сами короля и инфанты долгом просвещенных государей полагали всяческое содействие успехам словесности. Жоан I, с которым Лопеш сталкивался часто и близко, видимо, привлекал его и как исторический деятель, и как решительная, властная, незаурядная натура.

Два могучих воздействия – Лиссабона и Ависского двора (учитывая городское происхождение и карьеру при дворе этой династии) – и обусловили те пристрастия, которые легко угадываются во всех хрониках Лопеша: он несомненно симпатизирует горожанам, признает это открыто, и всегда стремится уделить им как можно больше места и внимания в той истории, которую создает; и столь же бесспорна преданность хрониста Жоану I. Интересно совмещаются эти две тенденции в главе «О периодизации истории»: традиционно подразделяя историю человечества на «возрасты», Лопеш связывает начало современного ему «седьмого возраста мира», наиболее, по его разумению, счастливого, с утверждением на престоле Жоана I и теми переменами, которые произошли в жизни Португалии в конце XIV в. [100]Нет нужды объяснять, что, в понимании Лопеша, народ – это прежде всего горожане.

И тем не менее это – искренняя позиция, а не официозная заданность. Она не подчиняет себе Лопеша-историка и, что особенно важно для нас, выражается не в искажении фактов, что, как уже говорилось, проверяется документально, а в их подборе и оценке, от чего, в сущности, вряд ли ктонибудь вполне свободен.

Учитывая все это – и документальную базу, и доказанность достоверности сообщений, и отчетливость авторской позиции, – вряд ли стоит сомневаться в том, что хроники Лопеша вполне достойны быть историческим источником при необходимой поправке с учетом той социальнополитической окрашепиости, которая, коль скоро она известна, не может помешать исследованию.