Азиза Джафарзаде - Звучит повсюду голос мой

- Ага, дорогой Ага, да буду я жертвой твоего предка, не плачь при мне! Ага, да буду я твоей жертвой, не плачь! Поднимется ураган! Камни начнут лететь с неба! Новое землетрясение не оставит никого в живых, если ты будешь плакать! Мой Салах пал жертвой во имя оставшихся в живых, Ага!...

Сеид Азим, увидев страх на лицах стоявших вокруг него людей, осознал, что они боятся новых несчастий. Он вытер глаза и поднялся на ноги. "Несчастные, темные люди... Они думают, что ураганы и землетрясения начинаются от слез или гнева обыкновенных жителей земли..."

Отец Салаха дождался родственников, которые притащили из дома палас, и на нем отнесли тело мальчика домой. Остальные родители продолжали разыскивать погребенных под обломками, под развалинами домов. Наконец работы на школьном участке были закончены. Родители детей настаивали, чтобы Сеид Азим вместе с ними шел домой. Все ученики были живы, кроме Салаха, но Сеид не ушел. Вместе с Ширином Абдуллой он присоединился к тем, кто принялся раскапывать ближайший к школе дом купца Гаджи Нуруллы. Дом очень пострадал. Крыша полностью обвалилась, прикрыв собой рухнувшие стены здания. Пришедшие на помощь не надеялись, что хоть кто-нибудь из бывших в доме людей останется жив. Из-под камней, кирпичей, досок и балок были извлечены трупы самого Нуруллы, его сына Асада и жены Нурджахан-ханум. Стало ясно, что под обломками никто не смог избежать гибели. Добровольные помощники ушли. Ширин Абдулла умолял поэта идти домой:

- Пойдем, Ага, да буду я жертвой твоего предка. С помощью аллаха всех, кто остался, вытащат. Ты совсем выбился из сил...

- Аллах поможет, Ширин, поможет... Если бы он помогал, то не послал бы одно за другим два землетрясения, не превратил бы в развалины нашу прекрасную родину!

- Опомнись, Ага, родной, ты от горя так говоришь... Грех это... Пойдем... И Минасолтан уже присылала о тебе справиться. Слава аллаху, и дети, и все твои домашние здоровы...

- Слава аллаху! Значит, мы можем здесь еще немного помочь.

- Здесь уже никого не осталось, Ага!

Но Сеида Азима что-то удерживало на месте. Он давно прислушивался и неожиданно для самого себя уловил чей-то стон. Сначала ему показалось, что голос доносится издалека, от стоящих поодаль строений или дальних развалин. Он снова прислушался.

- Ширин, прислушайся повнимательней... Кто-то стонет...

- Нет, родной, тебе кажется...

- Абдулла, я тебе говорю, под развалинами кто-то есть!

- Тебе почудилось...

- Не уверен...

Ширин огляделся, присел, напрягая слух:

- Ты прав, Ага, ты прав! Ведь мы в суете совсем забыли про невестку Гаджи Нуруллы, жену Асада - Сарабеим...

- Ну, скорее!

Они снова бросились к развалинам. Чей-то стон, мольба о помощи удесятерили, казалось, их силы. Сеид Азим с легкостью отбрасывал камни, оттаскивал балки. Ширин Абдулла с радостью поглядывал на него, думая про себя: "Какой он, слава аллаху, сильный и здоровый! Не сглазить - предок помогает ему! Ведь только что еле стоял на ногах... Правда, он еще совсем молодой, не то что я..."

Они вели поиски с той стороны, откуда несся стон. Отброшенные в сторону доски и балки, кирпичи и камни образовали гору. Абдулла и Сеид Азим работали напряженно, не давая себе отдыха. Потом в ход пошли лопаты и лом. Пыль набивалась в горло и нос, заволакивала глаза, известка слоем покрыла одежду. Они подкапывались под толстую балку, которая сдерживала, по-видимому, ударную силу обрушившихся стен и потолка. Она и спасла женщину, которую они обнаружили в уцелевшем углу дома рядом с сундуком.

Округлое, словно полная луна, лицо женщины было бледным, без единой кровинки. Черные сросшиеся брови над закрытыми глазами, стиснутые губы.

Сеид Азим склонился над спасенной. Через несколько минут распахнулись густые черные ресницы. Сквозь слезы на поэта глянули прекрасные черные глаза. Женщина облизнула спекшиеся губы и, всхлипнув, проговорила:

- Спасибо, Ага... Да буду я твоей пленницей... Аллах наградит тебя...

Молодая женщина еще не осознавала всего происходящего, не понимала, что с ней, в каком она виде. Исцарапанными руками она искала, чем прикрыть лицо, потом пыталась подняться на ноги. Поэт удержал ее, чтобы она не увидела трупы близких. Женщина осталась чудом невредимой, только бледность и слабость выдавали, что с ней что-то произошло. Поэт увидел окровавленные юбки и ступни ног. И здесь он уразумел, какое несчастье произошло с бедняжкой: преждевременные роды... Жалость к женщине залила его грудь.

- Ширин, помоги, отведем бедняжку к нам домой...

Ширин Абдулла вместе с поэтом взяли под руки еле стоявшую на ногах Сарабеим и повели в дом к Минасолтан...

Немало дней Сарабеим жила в доме поэта. Он приносил для нее лекарства от врача Мирзамаммеда, выслушивал наставления, как следует лечить бедняжку. Джейран и Минасолтан ухаживали за ней. Молодость и отменное здоровье сделали свое дело: Сарабеим быстро восстанавливала силы. Молодая женщина еще ярче заблистала красотой. Теперь она прикрывалась от Сеида Азима платком, но, встречаясь с поэтом во дворе, где она выполняла работы по хозяйству, стараясь помочь Джейран и Минасолтан, она поглядывала на него, пользуясь малейшей возможностью, стесняясь, однако, смотреть прямо ему в лицо. Сарабеим ощущала в себе растущую привязанность к поэту, желание постоянно быть рядом с ним поглотило все ее помыслы. Рождающееся чувство любви завладело всем ее существом...

И в сердце поэта родилось желание любви. Он понял, чем это грозит, и попытался справиться с собой, вырвать из своей души... Но не сумел. Будешь ли ты укорять его за это, мой читатель? Или не будешь?.. Я вынуждена рассказать все, другого выхода у меня нет.

Сам Сеид Азим Ширвани называл ее "спустившейся с неба луной", уподоблял ее губы "египетским сладостям", не скрывал и не прятал ее имя. Он посвящал ей газели, в одной из которых писал, что косы Сарабеим благоухают, как цветник, что с запахом ее волос и лучший мускус не сравнится.

Друг мой, я должна тебе признаться, что любовь к Сарабеим не была такой же платонической, божественной, как любовь к "царице фей" - Соне... Тридцатисемилетний, полный физических сил Сеид Азим Ширвани, хоть и жил возвышенными чувствами и мечтами, облагораживая жизнь окружающих тем, что дарил им сокровища своего духа, умел наслаждаться дарами реального мира. А Сарабеим была не из тех женщин, чью любовь можно отвергнуть. Он пошли навстречу друг другу, пренебрегая упреками совести...

Прошло время... Сарабеим на месте разрушенного двухэтажного дома купца Гаджи Нуруллы - своего покойного свекра - построила небольшой новый дом, вполне достаточный для одиноко живущей вдовы. Смерть мужа и его родных печалила ее, но другие мысли тревожили ее сейчас. Она поняла, что больше нельзя здесь оставаться, и переселилась в новый дом, все в нем привела в порядок. Но и после переселения продолжала захаживать в дом Минасолтан.