У Джейкобс - Старые капитаны (рассказы)

- Я им отплачу за это! - пробормотал капитан.

- Вон идут еще, - сказал помощник.

Еще двое матросов вышли на палубу с застенчивыми ухмылками и тоже расправились со своим обедом. Затем наступила пауза - пауза, в течение которой и матросы, и капитан с помощником чего-то, видимо, ждали; это что-то как раз в этот самый момент старалось собраться с духом у подножия трапа в кубрике.

- Если и юнга туда же, - произнес капитан неестественным, сдавленным голосом, - я изрежу его на куски.

- Тогда готовьте нож, - сказал помощник. Юнга появился на палубе, бледный как привидение, и жалобно поглядел на команду, ища поддержки. Их грозные взгляды напомнили ему, что он забыл нечто весьма существенное; он спохватился, вытянул перед собой тощие руки на полную длину и, сморщив нос, с превеликим трепетом направился к борту.

- Юнга! - рявкнул вдруг капитан.

- Есть, сэр! - поспешно откликнулся мальчишка.

- Поди сюда, - строго сказал капитан.

- Сперва выбрось обед, - произнесли четыре тихих угрожающих голоса.

Юнга поколебался, затем медленно подошел к капитану.

- Что ты собирался сделать с этим обедом? - мрачно осведомился тот.

- Съесть его, - робко ответил парнишка.

- А зачем тогда ты вынес его на палубу? - спросил капитан, нахмурив брови.

- Я так думал, что на палубе он будет вкуснее, сэр, - сказал юнга.

- "Вкуснее"! - яростно прорычал капитан. - Обед хорош и без того, не так ли?

- Да, сэр, - сказал юнга.

- Говори громче! - строго приказал капитан. - Он очень хорош?

- Он прекрасен! - пронзительным фальцетом прокричал юнга

- Где еще тебе давали такое прекрасное мясо, как на этом судне? произнес капитан, личным примером показывая, что значит говорить громко.

- Нигде! - проорал юнга, следуя примеру.

- Все, как положено? - проревел, капитан.

- Лучше, чем положено! - провизжал трусишка.

- Садись и ешь, - скомандовал капитан.

Юнга сел на светлый люк каюты, достал складной нож и приступил к еде, старательно закатывая глаза и причмокивая, а капитан, опершись на борт спиной и локтями и скрестив ноги, благосклонно его разглядывал.

- Как я полагаю, - произнес он громко, налюбовавшись юнгой всласть, как я полагаю, матросы выбросили свои обеды просто потому, что они не привыкли к такой хорошей пище.

- Да, сэр, - сказал юнга.

- Они так и говорили? - прогремел капитан. Юнга заколебался и взглянул в сторону юта.

- Да, сэр, - проговорил он наконец и содрогнулся, когда команда отозвалась тихим зловещим рычанием.

Как он ни медлил, еда на тарелке вскоре кончилась, и по приказанию капитана он вернулся на ют. Проходя мимо матросов, он боязливо покосился на них.

- Ступай в кубрик, - сказал Билл. - Мы хотим поговорить с тобой.

- Не могу, - сказал юнга. - У меня много работы. У меня нет времени на разговоры.

Он оставался на палубе до вечера, а когда злость у команды несколько поулеглась, он тихонько спустился в кубрик и забрался на свою койку. Симпсон перегнулся и хотел схватить его, но Билл отпихнул его в сторону.

- Оставь его пока, - сказал он спокойно. - За него мы возьмемся завтра.

Некоторое время Томми лежал, мучаясь дурными предчувствиями, но затем усталость сморила его, он перевернулся на другой бок и крепко уснул. Тремя часами позже его разбудили голоса матросов; он выглянул и увидел, что команда ужинает при свете лампы и все молча слушают Билла.

- От всего этого меня так и подмывает объявить забастовку, - закончил Билл свирепо, попробовал масло, скривился и принялся грызть сухарь.

- И отсидеть за это шесть месяцев, - сказал старый Нед. - Так не пойдет, Билл.

- Что же, шесть или семь дней сидеть на сухарях и гнилой картошке? яростно воскликнул тот. - Это же просто медленное самоубийство!

- Хорошо, если бы кто-нибудь из вас покончил самоубийством, - сказал Нед, оглядывая лица товарищей. - Это бы так напугало старика, что он бы сразу очухался.

- Что ж, ты у нас старше всех, - сказал Билл со значением.

- И ведь утопиться прямо ничего не стоит, - подхватил Симпсон. - Ну чего тебе еще ждать от жизни в твои годы, Нед?

- И ты бы оставил капитану письмо, что тебя, мол, довела до этого плохая пища, - добавил взволнованно кок.

- Говорите по делу, - коротко сказал старик.

- Слушайте, - сказал вдруг Билл, - я вам объясню, что надо делать. Пускай кто-нибудь из нас притворится, будто бы покончил самоубийством, и напишет письмо, как предложил здесь Слаши: что мы, дескать, решили лучше попрыгать за борт, нежели помереть от голода. Это напугает старика, и он, может, позволит нам начать новые припасы, не заставляя сперва доесть эту тухлятину.

- Как же это сделать? - спросил Симпсон, вытаращив глаза.

- Да просто пойти и спрятаться в носовом трюме, - сказал Билл. - Там ведь груза не много. Нынче же ночью, когда кто-нибудь из нас будет на вахте, мы откроем люк, и тот, кто захочет, пойдет и спрячется внизу, пока старик не очухается. Как вы полагаете, ребята?

- Мысль, конечно, неплохая, - медленно произнес Нед. - А кто пойдет?

- Томми, - просто сказал Билл.

- Вот уж о ком я не подумал? - с восхищением сказал Нед. - А ты, кок?

- Мне это в голову бы не пришло, - сказал кок.

- Понимаете, что хорошо, если это будет Томми? - сказал Билл. - Даже если старик об этом узнает, он всего-навсего задаст Томми трепку. Мы не признаемся, кто закрывал за ним люк. Он там устроится с какими хотите удобствами, ничего не будет делать и будет спать сколько пожелает. А мы, само собой, ничего об этом не знаем и не ведаем, мы просто хватились Томми и нашли на этом вот столе его письмо.

Тут кок наклонился, с довольным видом оглядывая своих коллег, и вдруг поджал губы и многозначительно мотнул головой в сторону одной из верхних коек: через ее край заглядывало вниз бледное и встревоженное лицо Томми.

- Хэлло! - сказал Билл. - Ты слышал, что мы здесь говорили?

- Я слышал, что вы будто бы собираетесь утопить старого Неда, ответил Томми осторожно.

- Он слышал все, - сердито сказал кок. - Ты знаешь, Томми, куда попадают мальчики, которые лгут?

- Лучше попасть туда, чем в носовой трюм, - сказал Томми и принялся тереть глаза костяшками пальцев. - Не пойду я. Все расскажу капитану.

- Ты ничего не расскажешь, - строго сказал Билл. - Это тебе наказание за все, что ты сегодня наврал про нас, и еще считай, что ты дешево отделался. А теперь вылезай из койки. Вылазь, пока я сам не вытащил тебя!

Парнишка с жалобным воплем нырнул под одеяло. Он отчаянно цеплялся за края койки и конвульсивно отбрыкивался, но его подняли вместе с постелью и усадили за стол.

- Перо, чернила и бумагу, Нед, - сказал Билл. Старик представил требуемое. Билл стер с бумаги комок

масла, приставший к ней на столе, и разложил ее перед

жертвой.

- А я не умею писать, - объявил неожиданно Томми. Матросы в смятении переглянулись.