Эрнст Шредер - Крупп

В то время Круппу было уже 55 лет. Матиас Штиннес, предприниматель из его окружения, к этому возрасту уже полностью исчерпал свои внутренние резервы. Крупп же не мог успокоиться, и хотя он иногда подумывал о смерти, все же чаще его мысли были о дальнейшей судьбе завода. Он мечтал так наладить работу, чтобы его личное участие в ней стало бы необязательным. Внутренние и внешние конфликты зрелых лет можно понять, исходя из несовместимости желаний и возможностей. Активность, которая став чуть меньше, но не исчезнув полностью, не позволяла ему оставаться на заводе в роли почетного председателя.

Во время ожесточенной борьбы между Армстронгом и Крупном, развернувшейся вокруг поставки вооружения небольшой северо-немецкой морской флотилии, братья Сименс и французский изобретатель Мартин уже полностью завершили крупную работу над новым процессом производства стали, так называемым регенеративным газовым отоплением. Соглашения, заключенные Крупном с братьями Сименс и Мартином, дававшие ему возможность уже в 1869 году пустить в ход первую немецкую доменную печь, работавшую по новому принципу, свидетельствуют об удивительной подвижности его ума. Но даже его ум и воля не смогли преодолеть определенных препятствий. В самый неподходящий момент Крупп потерял надежного сотрудника, 32-летнего Альберта Пипера. Во время его болезни Крупп сделал все возможное, чтобы тот был обеспечен хорошей медицинской помощью, но так и не смог смириться с его преждевременным уходом. В свое время Крупп тщательно продумал метод представительства и взаимозамены, привлекая к этой работе исключительно молодых людей — Пипер стал доверенным лицом Круппа в 24 года, он старался создать такую систему, когда его личное участие в делах было бы необязательным; до случая преждевременной смерти Пипера этот метод оправдывал себя. Крупп был не из тех, кто с готовностью принимает неизбежное; он еще долго скорбел о потере лучшего помощника. Из этого несчастья он сделал вывод, что в будущем его завод не может зависеть от одного человека, производство должно протекать в соответствии с необходимыми предписаниями: "Так же как государством могут успешно управлять только разумные законы, для нормальной работы фабрики необходим регламент — свод определенных прав и обязанностей каждого в отдельности в огромном механизме управления производством".

Читая сегодня проект этого положения, составленный Крупном в 1871 году во время его отдыха на морском курорте Торквей в Англии, мы можем ощутить ту атмосферу, в которой он находился. В этом документе он выступает как заботливый хозяин, который ощущает свою ответственность за все, что в нем происходит, и хочет, чтобы следующие поколения сохранили тот дух, что сделал завод тем, чем он стал. По поручению Крупна, документ был доработан его доверенным лицом, дополнен сделанными прежде замечаниями, разделен на параграфы и проверен, с точки зрения юридических формулировок. Окончательная редакция этого положения, получившего название "Общий устав", датированная 9 сентября 1872 года, закладывает основы руководства фабрикой, ее производства, включает свод обязанностей и прав работающих в ней, как ответственных за работу в целом, так и отвечающих за отдельные участки, регламентирует поведение представителей вне самой фабрики и дополняет распорядок работы на производстве обязательной социальной программой. "Прежде всего, — говорится в проекте этого документа, — я отвечаю верностью на верность". Критически настроенный историк Роберт Ян в написанной им истории города Эссена (1952) так оценивает усилия Круппа и его успехи до первой мировой войны и после нее: "Рабочий с фабрики Круппа гордится принадлежностью ко всемирно известной фирме, с удовольствием покупает хорошие и дешевые товары в его лавках и радуется благоустроенной заводской квартире; если он уже в пенсионном возрасте — уютному домику в Альтенгофе. Но эта система, основанная на производственном процветании, обнаруживает часто острые противоречия. Эти противоречия нисколько не препятствовали очевидной и оправданной привязанности рабочих к фирме: рабочий фирмы Крупна был в то время воплощением традиционных патриархальных отношений, сложившихся на фабрике, и при этом чувствовал принадлежность к рабочей элите".

После победы над Францией, около 1870 года, экономика временно оживилась, но почти сразу же разразился один из самых тяжелых экономических кризисов, от которого пострадали и заводы Круппа. Хотя стремление Крупна сохранить прежние достижения и его меры, направленные на быстрое расширение завода, кажутся, на первый взгляд, несовместимыми, они не противоречат друг другу, соответствуя смыслу, заложенному в Общем уставе крупповского производства.

Начиная с 1860-х годов Крупп начал приобретать собственные сырьевые ресурсы и строить фабричные поселки. Вследствие конъюнктурных колебаний на биржевом рынке и собственных неудач он тогда не смог довести дело до конца. Те почти безграничные кредиты, которые банки предоставляли ему после 1870 года, дали возможность форсировать усилия в приобретении собственных угольных рудников, металлургических заводов и карьеров с железистым песчаником, цель которых была навсегда освободить завод от зависимости, связанной с источниками сырьевых запасов. Строительство новых мастерских к западу от старого фабричного

Центра, котельного завода на севере и мартеновского чугунно-литейного завода в южном направлении и, наконец, строительство пяти жилых рабочих поселков поставили завод на такой уровень, выше которого он уже никогда не мог подняться.

В отчетных документах, относящихся к началу 1870-х годов мы видим рост счетов на недвижимость — суммы, которые только частично покрывались доходами фабрики. Фабрика, находившаяся в достаточно устойчивом состоянии, чтобы погасить ссуды, полученные от Германа Круппа и Нимана, должна была из года в год увеличивать банковский кредит. Ошибка Альфреда Круппа заключалась в том, что он брал суммы, необходимые ему для покупок, из постоянно колеблющихся банковских долгов, вместо того чтобы своевременно провести постоянный амортизационный заем. В начале 1873 года, еще до падения Венской биржи, вызвавшего в Европе цепную реакцию биржевых падений и банкротств, отчеты переговоров по займам своего уполномоченного Круппа с берлинским банкиром Мейерконом и Центральным прусским акционерным обществом земельного кредита находились в стадии, предшествующей заключению договора. После получения Круппом в мае тревожных писем от его кельнского банкира Дейхмана, к которому фирма обратилась за разъяснением создавшегося положения, у него в буквальном смысле открылись глаза. Сначала медленно, потом все быстрее начали падать цены на чугун, железо и сталь. Больше всего Круппа беспокоила остановка строительства железной дороги, которым он занимался в последнее время. "Если бы в нашем распоряжении был хотя бы один месяц, мы закончили бы работу! писал Крупп в начале октября своему доверенному. — Трудно представить себе последствия, с которыми нам пришлось бы столкнуться, если бы мы были вынуждены начать массовые увольнения рабочих!" В начале 1874 года Дейхман, который был особенно расположен к Круппу, настаивал на сокращении его счета на 1 1/2 миллиона по новому займу. До 1 мая Крупп должен был получить деньги по этому займу. Вся ситуация напоминала почти забытую борьбу с Оппенгеймом, который откровенно угрожал Круппу, когда он только начинал становиться на ноги. Банк Шаффхаузена также начал настаивать на уменьшении своего сальдо; Мендельсон и Варшавер требовали, чтобы Крупп ликвидировал текущие задолженности по переводным векселям. Кредит Круппа повсюду стал неустойчив.