Георгий ЖУКОВ - Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

ЖУКОВ замечает, что, по его мнению, нет смысла ворошить прошлое. Он допускает, что в прошлом были сделаны ошибки как с той, так и с другой стороны, и он не исключает, что это было сделано из-за того, что поступала неправильная информация. Однако, по его мнению, в настоящее время надо смотреть не в прошлое, а в будущее.

ЭЙЗЕНХАУЭР соглашается с этим и говорит, что он упомянул о прошлом лишь для того, чтобы объяснить политику США в этот период.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит далее, что теперь, когда появилось атомное и водородное оружие, изменились многие понятие, бывшие правильными в прошлом.

Война в современных условиях с применением атомного и водородного оружия стала еще более бессмысленной, чем когда-либо прежде.

ЖУКОВ соглашается с этим. Он говорит, что провел много учений с применением атомного и водородного оружия и лично видел, насколько смертоносно это оружие.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит, что даже ученые не знают, что произошло бы, скажем, в течение одного месяца, если было бы взорвано 200 водородных бомб и если бы условия благоприятствовали распространению атомной пыли.

ЖУКОВ замечает, что если бы в первые дни войны США сбросили 300–400 бомб на СССР, а Советский Союз, со своей стороны, сбросил такое же количество бомб на США, то можно представить себе, что произошло бы с атмосферой. Он, Жуков, лично стоит за то, чтобы ликвидировать атомное и водородное оружие.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит, что надо стремиться к этой цели. Однако, разоружения и запрещения атомного оружия, по-видимому, надо добиваться постепенно.

Что если начать процесс регулирования вооружений, продолжает Эйзенхауэр, с Центральной Европы, где каждой стороне не будет разрешено иметь вооруженные силы свыше определенного уровня с установлением соответствующего контроля? Такая система могла бы затем быть распространена и на другие районы.

ЖУКОВ замечает, что главное — сократить вооруженные силы и ликвидировать атомное оружие. ЭЙЗЕНХАУЭР соглашается с этим, но добавляет, что первоначально хорошо было бы испробовать такую систему лишь в одном определенном районе.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит далее, что при любой системе инспекции и контроля та или иная сторона могла бы скрыть от противоположной стороны определенные запасы атомных и водородных бомб. Однако, можно было бы первоначально создать более ограниченную систему инспекции. Например, Советский Союз мог бы послать группу инспекторов в США, которые, возможно, не обнаружили бы запасы атомных бомб, если бы США захотели их скрыть, но поставили бы под контроль крупные военные порты, аэродромы и другие военные объекты, крупные промышленные предприятия, а также средства, при помощи которых доставляются атомные бомбы и другое оружие. Это дало бы возможность положить начало системе надежного контроля и предупредило бы возможность внезапного нападения.

ЖУКОВ замечает, что контроль представляет собой составной элемент системы сокращения вооружений и запрещения атомного и водородного оружия. Однако, главное заключается в том, чтобы сократить вооружение и ликвидировать атомные и водородные бомбы.

ЭЙЗЕНХАУЭР замечает, что он считает это правильным.

ЖУКОВ говорит далее, что желательно было бы сблизить точки зрения США и СССР по вопросу о коллективной безопасности. Он, Жуков, считает создание системы коллективной безопасности очень важным мероприятием, так как создание такой системы повысило бы ответственность участников системы коллективной безопасности и тогда легче было бы наказать того, кто попытается нарушить мир.

ЭЙЗЕНХАУЭР замечает, что вопрос заключается в том, с чего начать в этой области.

ЖУКОВ говорит, что в систему коллективной безопасности могли бы войти четыре государства, участвующие в Женевском совещании, а также другие — желающие — европейские страны. В эту систему могли бы войти две Германии, а впоследствии и объединенная Германия. Пакт-договор, добавляет он, можно было бы уточнить. Главное, чтобы было стремление добиться создания коллективной безопасности и положить конец военным блокам.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит, что он согласен с тем, что к этому, в конечном счете, надо стремиться. Однако, он хотел бы заметить, что Жуков нарисовал картину будущего, к которому надо подходить постепенно, шаг за шагом.

ЖУКОВ соглашается с этим и говорит, что главное в настоящее время это заложить основы дружбы. Мы с Вами, как известно, придерживаемся разной идеологии, но мы искренне дружим и я глубоко уважаю президента, я полагаю, что наши народы могли бы поддерживать дружественные отношения.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит, что в произведениях Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина содержатся положения о насильственном уничтожении капиталистической системы, в которую он, Эйзенхауэр, верит. Эти положения марксистского учения никогда не были отвергнуты советскими руководителями и они являются одной из основных причин, вызывающих беспокойство у американского народа.

ЖУКОВ отмечает, что, по его мнению, это напрасная тревога, т. к. никакого руководства коммунистическим движением в мировом масштабе не существует. Он может сказать Эйзенхауэру, что Коммунистическое Информационное Бюро не собиралось с 1949 г. для обсуждения каких-либо вопросов. Если бы руководство иностранными коммунистическими партиями существовало, то, вероятно, в первую очередь оно обратило бы внимание на американскую коммунистическую партию и постаралось поднять ее количественно и качественно до уровня, который позволил бы ей попытаться свергнуть капитализм в США. Однако известно, что американская коммунистическая партия одна из самых слабых компартий. Вопрос о том, какой общественный строй будет существовать в Америке — мы считаем это дело самого американского народа. Что касается учения Маркса, то оно существует уже свыше 100 лет и признается многими людьми многих стран, так же как существует много последователей капиталистической системы. Это дело совести каждого человека.

ЭЙЗЕНХАУЭР замечает, что в марксистском учении все же говорится о насильственном свержении капиталистического строя. Однако его, Эйзенхауэра, обнадеживают два обстоятельства: во-первых, то, что, как говорит Жуков, не существует централизованного руководства над коммунистическими партиями в различных странах и, во-вторых, то что та часть марксистской доктрины, которая говорит о насильственном свержении существующего строя, возможно, забыта или отложена в сторону.

ЭЙЗЕНХАУЭР высказывает далее сожаление, что две величайших державы на земном шаре с огромными производственными возможностями не могут утолить все свои ресурсы на благо своих народов, а также народов других стран. Для того, чтобы они могли делать это, необходимо, прежде всего устранить существующий страх и добиться доверия между ними.