Георгий ЖУКОВ - Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

За годы войны, находясь на высших военных должностях, он имел возможность оценить интеллект, профессионализм и личные качества тех, кто входил в ближнее окружение Сталина. Вернувшись в 1953 г. в круг высшего руководства, Жуков не проявлял служебного трепета перед членами Президиума ЦК, вел себя независимо. Сталинские наследники чувствовали такое отношение и могли расценивать его как высокомерие. Во всяком случае, маршал никогда не склонялся перед ними. Не случайно и Молотов, и Микоян, и Хрущев одинаково оценивали его как плохого политика намекая на его неумение лавировать, свойственное любому политикану. Но им-то Жуков как раз и не был.

Разногласия между членами Президиума ЦК и Жуковым усугублялись его конфликтом с армейскими политорганами. По мнению министра обороны, система политорганов, их функции и права в том виде, в каком они сложились к середине 50-х годов, стали серьезным препятствием на пути дальнейшего совершенствования армии и флота. Первоочередную задачу он видел в повышении ответственности командиров-единоначальников за все стороны жизни воинских частей, в расширении их прав и обязанностей. Жуков решил усилить роль строевых командиров за счет сокращения политорганов, уменьшения их влияния. По его мнению, дело политорганов в армии — культурно-политическое просвещение личного состава.

Действия Жукова вызвали недовольство политработников и породили тревогу у высшего партийно-государственного руководства. Хрущев опасался того, что армия уходит из-под контроля Президиума ЦК и все больше попадает под влияние министра. Реплика Жукова на заседании Президиума ЦК в июне 1957 г., когда он заявил, что ни один танк не тронется без его приказа, вызвала шок у обеих противоборствующих сторон: получалось, что не Центральный Комитет, не Президиум дают разрешение на применение вооруженной силы, а министр обороны.

Что же касается остальной партноменклатуры, то ее пугали не столько действительные или мнимые претензии Жукова на власть, сколько его политические позиции. В первую очередь — его отношение к решениям XX съезда партии, к Сталину и искоренению сталинской фальсификации истории Великой Отечественной войны, преодолению наследства культа вождя в жизни партии и общества, наказанию виновных в массовых репрессиях. То, что Жуков считал это главным вопросом в жизни партии, неопровержимо доказывают публикуемые в сборнике документы (один из разделов так и называется: «КурсомXX съезда КПСС»).

После XX съезда большая часть членов Центрального Комитета отошла от его решений. Поддержка курса на десталинизацию заявлялась на словах: за отход от этой линии сурово клеймили отступников — Молотова, Маленкова, Кагановича и других. На деле представители партноменклатуры достаточно дружно и последовательно отходили от курса XX съезда. Добившись в результате победы на июньском пленуме известной независимости в своей деятельности, дополнительных прав в руководстве парторганизациями, более активного участия в государственных и партийных делах, местные вожди не хотели сдавать свои позиции. Следует отметить, что после пленума Жуков также получил большую самостоятельность в решении дел военного ведомства, но реализацию этих прав министр обороны осуществлял в рамках правил, установленных для деятельности министерств, не нарушая конституционных устоев общества. Как и прежде, свои соображения о реформировании армии, повышении ее боеспособности Жуков направлял в виде конкретных предложений в Президиум ЦК.

Уже упомянутая дискуссия о единоначалии в армии имела под собой более широкую основу. Речь шла о месте армии в обществе, ее основных функциях как вооруженной организации государства.

Для Жукова армия — орудие защиты государства от внешних врагов. Следовательно, первоочередная задача — содействовать (любыми средствами, не считаясь ни с какими последствиями) повышению ее боеспособности. Недаром Хрущев, анализируя позицию министра обороны, заметил, что в ней нет места партии: главное у Жукова — армия, ее сила.

Для Центрального Комитета, как говорил на октябрьском пленуме Микоян, армия — «орудие диктатуры пролетариата», «важнейший инструмент» сохранения власти партии, ее ЦК, подавления сил, враждебных политическому режиму, всех недовольных партийной политикой. Это для ЦК важнее повышения обороноспособности армии. В системе карательных органов советского государства, по словам того же Микояна, она — на первом месте, перед КГБ и милицией.

Таким образом, налицо было столкновение интересов государства, за которые выступал Жуков, и интересов партийной верхушки, которые отстаивал Президиум ЦК. Такой подход к партийным и государственным интересам — не исключительный случай в советской истории. Например, в 30-е годы партийному руководству показалось, что армейское командование может совершить «бонапартистский» переворот. Тогда во имя интересов Сталина и ближайшей его свиты была уничтожена значительная часть высшего и среднего командного состава РККА. Это подорвало боеспособность армии, ослабило ее накануне войны и явилось одной из причин тяжелых поражений.

Следует сказать, что Жуков отнюдь не был «антипартийщиком», как облыжно, стремясь как можно больше его опорочить, утверждал на октябрьском пленуме Хрущев. Таким маршал только изображался партийной номенклатурой. Жуков не выступал против партии, ее присутствия в армии, наоборот, считал, что, сокращая на треть число политработников, необходимо одновременно активизировать армейские партийные организации: именно им должна принадлежать ведущая роль в воспитании личного состава. Стремясь освободить армию от двоевластия, министр обороны полагал, что предлагаемые им меры приведут к созданию сильной своим единством организации. Это было расценено партийно-государственным руководством страны как покушение на партию, на ее власть.

Жуков, конечно, искренне верил в историческую миссию партии, ее идеалы, в ее способность построить общество, в котором будут царить справедливость, демократия, будет обеспечен высокий уровень благосостояния народа. Он неукоснительно следовал принятым партийным руководством решениям, будь-то ввод советских войск в Венгрию в 1956 г. или использование армии на ежегодных сельхозработах (по поводу сельхозработ он возражал, но только допринятия решения).

До известной поры Жуков также верил в высокую идейность высшего партийносоветского руководства. В июне 1957 г. он вполне искренне сказал о вождях, что вместе с народом носил их в сердце как знамя. Однако на том же пленуме назвал Маленкова, Кагановича, Молотова главными виновниками репрессий: «…они, засучив рукава, с топором в руках рубили головы… как скот по списку отправляли: быков столько-то, коров столько-то, овец столько-то… Если бы только народ знал, что у них с пальцев капает невинная кровь, то он встречал бы их не аплодисментами, а камнями».

Читать дальше